Проклятый металл
Шрифт:
– Что еще?
– А вы хотите услышать что-то еще за такие смешные деньги? – Ловкач получил вторую монетку и продолжил: – В итоге они вышли на одного прохвоста, который согласился сопровождать их в пути, и сегодня утром покинули город через полуночные ворота. Вот только до Драгарна им не добраться…
– Почему?
– У прохвоста дела в Довласе.
– Где конкретно?
– В столице. Ольнас, если не ошибаюсь? – только заполучив очередную «чешуйку», соизволил ответить мошенник. – Я не знаю, что он собирается делать – продать девушку в бордель или потребовать выкуп у родни, так что вам следует поторопиться.
– Ах ты гад! Да чтоб ты жабой подавился! – зашипел ему в ухо молодой верзила. – Ты ведь и пальцем не пошевелил…
– Тише, тише, тише, – в очередной раз отодвинул от себя буяна Ловкач. – А что я мог сделать? Я и с вами-то справиться не в состоянии, а их полтора десятка головорезов собралось!
– Полтора десятка? – нахмурился здоровяк и невольно глянул на сидевших за столом компаньонов. – Зачем столько?
– Говорю же – дела у них там. – Якоб Ланц внимательно оглядел нахмурившихся парней и махнул рукой. – А, бес с вами! Чтобы мы расстались друзьями, за последний вопрос я с вас денег не возьму.
– И какой вопрос мы должны тебе задать?
– Его зовут Гор Корса. Высокий, темноволосый, на вид лет тридцати от роду. А теперь извините, мне пора идти. – И, соскочив со стула, Ловкач направился к приглядывавшим за ним во время разговора стражникам. Проходя, выложил на край стола серебряную марку и поспешил на выход.
Настроение у него было просто замечательное. Партия подходила к концу и, даже не прибегая к спрятанному в рукаве святому, удалось отправить по следам Корсы очень злых и решительных людей. Людей, которым прекрасно известно, с какого конца следует браться за меч. И пусть сегодня покинуть город «друзья» Вероники точно не успевают, фора в сутки никаким образом не сможет сказаться на его планах.
На улице вновь зарядил холодный дождик, но ни моментально промокший камзол, ни удар свинчаткой по затылку уже не смогли испортить мошеннику настроения. Да он и удара-то толком не почувствовал – сознание покинуло Ловкача даже раньше, чем парень во весь свой рост растянулся в как нарочно оказавшейся поблизости грязной луже.
VI
Очнулся Ловкач от тряски. От тряски, жуткой головной боли и страшной сухости во рту. Сначала он никак не мог сообразить, где находится; потом понял, что лежит под кучей тряпья в крытом парусиной фургоне, и немного расслабился.
Что ж, отправленные за Вероникой парни оказались не промах. Подкараулили на выходе, вырубили и уволокли с собой. Вопрос только – зачем? Да ладно, не убили сразу – уже хорошо.
Попытавшись пошевелиться, Якоб без особого удивления обнаружил, что под кучей тряпья скрываются путы, и выругался себе под нос. Влип! Попал как кур в ощип! И ведь еще какой-то гадостью опоили – мерзкий вкус во рту казался мошеннику смутно знакомым, а перед глазами все плыло, и толком разглядеть темное нутро фургона никак не получалось.
В этот момент кто-то откинул полог, и внутрь скользнула полоса солнечного света. Солнечного? Выходит, уже утро?
– Очухался? – снял с головы шляпу усевшийся рядом с мошенником седоусый мужчина средних лет в полотняной куртке. Изрядно поредевшие кудри когда-то были черными как смоль, но, как и усы, их теперь посеребрила седина. – Давно пора…
Ловкач промолчал, внимательно разглядывая собравшуюся в фургоне компанию. На товарищей отправленных им по следу Корсы парней эти странные личности походили меньше всего, и у Якоба заныло сердце от дурного предчувствия.
Совсем молодой темноглазый парень в потертой одежке, увлеченно подрезающий ногти зловещего вида кинжалом. Заплетающая черные волосы в длинную косу симпатичная девушка лет двадцати в платье с распущенной шнуровкой корсажа. И этот по-доброму усмехавшийся мужик, способный все с тем же невозмутимым выражением лица порубить человека на куски. Уж кого-кого, а убийц Ланц на своем веку навидался достаточно. А ведь еще кто-то фургоном управляет! Много. Слишком много.
– И чего молчишь? – потормошил его весельчак. – Ну, скажи уже что-нибудь.
– Воды дайте. – Якоб сразу понял, что отмалчиваться не стоит, но ему требовалось время собраться с мыслями. Да и горло промочить было бы весьма кстати.
– Золи! – распорядился главарь, и девушка тут же протянула фляжку.
– Чего вам от меня надо? – сделав из поднесенного к губам горлышка несколько глотков, откинулся на лежанку мошенник. Голова раскалывалась, и сообразить, чем чреваты столь неожиданные изменения в раскладе, у мошенника никак не получалось.
– Вот это я понимаю, вот это по-нашему, – заулыбался седой и обернулся к пацану: – Лука, смени Ори.
– Но, Джанго!.. – возмутился тот.
– Быстро. – И хоть главарь повторил приказ, не повысив голоса, Лука подскочил с места как ужаленный. С силой рванув полог, он выбрался наружу, а в фургон тут же залез рябой мужчина в застиранном до дыр камзоле, надетом прямо на голое тело.
– Очнулся? – кивнул возница на мошенника.
– И уже щебечет, – усмехнулся Джанго. – Ведь так?
– По поводу чего я должен щебетать? – скривился Ловкач, когда колесо фургона попало в выбоину и его ощутимо тряхнуло.
– Лука, мать твою, мою сестру! – тут же рявкнул едва не свалившийся на дощатое днище Ори. – Смотри, куда правишь!
– О чем ты шептался с охотниками за головами и куда после этого они так резво рванули? – ошарашил мошенника неожиданным вопросом главарь. – А?
– Охотников за головами? – не смог скрыть изумления Якоб.
– Ну так! – хлопнул его по плечу Джанго. – Те парни в «Черной ладье», кто они, по-твоему? Монахи?
– Может, развяжете? – еще раз проверив на прочность путы, попросил Ловкач.