Проклятый, одинокий, дракон
Шрифт:
– Тьер!
– в ужасе закричала Айна.
– Тьеееер!
Цепкая рука графини не дала ей побежать к нему.
– Пойдём, пойдём, он справится, - тянула Грэсия невесту принца внутрь.
Но девушка всё оглядывалась.
Она видела, что герцог встал, а потом огромная чёрная тень накрыла его фигуру и взвилась в небо. И только испуганная лошадь дико заржала и одиноко унеслась прочь.
– Это дракон?
– за плотно закрытыми дверьми храма Айна никак не могла прийти в себя.
– Скажите, Грэсия, его унёс дракон?
– Не волнуйтесь, миледи, - обнимая за плечи, успокаивала её графиня.
–
– Но это ведь был дракон?
– развернулась к женщине Айна. Она всматривалась в её глаза, желая услышать правду, но видела лишь тёмные точки на голубой радужке и сомнение во взгляде.
– Дракон, - наконец, кивнула графиня.
– Так, значит, он существует?
– Айна в растерянности сделала шаг назад и тогда только увидела за спиной графини священника, покорно склонившего голову.
– Я считала, это - выдумки, - обратила девушка свой вопрос к нему.
– Это правда, миледи, - подал голос настоятель храма.
– И вот там, на иконе, - показала рукой взволнованная девушка в сторону лика Антонии Праведной.
– Тоже дракон?
– Да, дитя моё, - снова кивнул преподобный Еллий, невысокий, но статный мужчина, с окладистой рыжеватой бородой и очень внимательным, цепким взглядом глубоко посаженных глаз.
– Драконы жили на этой земле во времена деяний Святой Антонии, поэтому один из них изображён на иконе.
Он пересёк небольшой зал и указал на картину, висящую на стене:
– И здесь Антония на руках с новорождённым драконом, - он дождался, пока девушка подойдёт ближе, и продолжил: - Она потому и считается защитницей всех невинно осуждённых, что драконов всегда считали чудовищами. Кровожадными, беспощадными, свирепыми тварями, которых нужно уничтожать. Но Антония показала всему миру, что это мудрые и добрые существа, которые просто вынуждены защищаться. Сначала их убивали из страха, а потом стали охотиться намеренно, ведь кровь дракона обладала волшебной силой. Она исцеляла раны, давала неуязвимость и продлевала жизнь.
Айна слушала, не дыша, глядя на крохотное существо, кровожадно оскалившее зубы, на руках у святой. Нет, даже маленький дракончик не казался ей милым. Страшный, с пупырчатой кожей, со змеиными глазками и перепончатыми крылышками - он внушал отвращение и, пожалуй, страх. А ещё уважение к этой великой женщине, которая смогла полюбить это: не только маленького копошащегося у неё на руках уродца, но и всех огромных тварей с острыми когтями, змеиными хвостами и, к тому же, изрыгающими огонь.
Огонь. Айна невольно повела плечами, чувствуя, как на спине натягиваются её безобразные шрамы.
Нет, никогда она не полюбит животное, способное выжечь до тла поля, превратить в пепел целые сады, спалить дома, оставив людей на улице.
Нет, Айна не понаслышке знала, что такое ожоги и очень хорошо помнила истории из своего детства, когда один за другим их соседи оставались ни с чем, без урожая зерна, без плодоносящих деревьев, без имущества.
Тогда говорили, что на их земли тоже неожиданно повадилась прилетать такая тварь. А потом также неожиданно исчезла. И даже мудрые старики не могли сказать - ни откуда она взялась, ни куда делать, хотя все дружно показывали рукой в направлении далёких северных островов, где в неприступных Энсийских горах эта нечисть могла
– Что же произошло потом?
– заметив, что священник терпеливо ждёт, когда Айна выйдет из своей задумчивости, спросила девушка.
– Люди жестоки, - вздохнул настоятель.
– Им свойственно избавляться от всего, что им не нравится. А охотясь за тем, что приносит деньги, терять и человечность, и здравый смысл. Всех драконов истребили давным-давно. И только в этом храме ещё чтят обеты, оставленные Святой Антонией и помнят, что в лице драконов человечество потеряло не просто целый род населявших землю существ, но и настоящих друзей.
Священник откланялся и принялся поправлять оплавившиеся свечи.
Айна следила, как он переходит от одного напольного светильника к другому, вынимает огарки, достаёт из ящичка новые свечи, поджигает, слегка оплавляет низ, чтобы свеча хорошо держалась и, наконец, ставит.
Его размеренные движения, дрожание и треск свечей, ненастье, беснующееся за окном, одна сменяющая другую картины жизни святой, вдоль которых медленно шла девушка за священником - всё это было одновременно нереальным и, в то же время, таким настоящим, что казалось, Айну перенесло во времени - в эпоху, когда Антония ещё не стала святой, а была самой обычной девушкой с кудрявыми рыжими волосами и резвилась с подругами в цветущих вересковых зарослях, среди которых она и встретила своего дракона.
Глава 9
Де Риз так и не вернулся.
Когда дождь немного стих, из монастыря за благородными дамами прибежала послушница.
Закутавшись понадёжнее в плащи Айна с графиней де Монд вернулись в келью, что настоятельница предоставила им для отдыха. К счастью для них обеих, Айна не была избалована, поэтому легко отнеслась и к отсутствию слуг, и к аскетическим условиям монастыря. А леди де Монд и подавно была женщиной суровой и самостоятельной. Она помогла девушке со шнуровкой корсета, и, будучи хорошо воспитанной, ни словом не обмолвилась про ожоги. И Айна была ей за это благодарна - сейчас ей вообще ни о чём не хотелось говорить. Она устала, и воспоминания детства так растравили ей душу, что хотелось просто упасть и забыться. Да, и желательно, не расплакаться перед сном.
Номер заказа 2256288, куплено на сайте LitNet
Как бы не старались монахини не шуметь, а девушка проснулась от торопливых шагов, негромких перешептываний, блеяния коз и петушиных трелей. И на какое-то мгновенье ей даже показалось, что она дома - их утро начиналось с таких же привычных её уху звуков.
Сидя на кровати, графиня уже расчёсывала свои длинные волосы, и, видя эти густые серебряные пряди, Айна представила, какой красавицей была в молодости Грэсия.
Видимо, воздух монастыря настраивал на фчилософский лад. «Красота лишь ообещает счастье», - подумала Айна, вкспоминая, что жизнь этой светской кирасавицы, бывшей фрейлины королевы не сложилась. Старая дева, экономка во Вдовьем замке. В отличие от де Риза, сама графиня называла замок именно так. Но какой бы ни была её жизнь, она не сломала леди Грэсию, а закалила. Айна одобряюще улыбнулась ей, когда женщина без всяких зеркал закончила со своей причёской.