Проклятый, одинокий, дракон
Шрифт:
– Я позову Его Сиятельство, - понизила женщина голос до шёпота и уже метнулась к двери.
– Подожди, - остановила её Айна, ощупывая висок.
– Я должна ехать на слушанье. Его перенесли.
«Солнце. Утро. Да, я должна срочно ехать!»
Но тошнота и слабость, что появились вместе с воспоминаниями, не позволили ей не то, что подскочить с постели, даже удержать руку - она безвольно упала вдоль тела. И Айна снова закрыла глаза.
– Миледи, - взволнованный голос леди Бри где-то возле лица.
– Айна, - ответила девушка, превозмогая дурноту.
–
– Да. Айна, - наверное, кивнула экономка.
– Я не знаю про слушанье. Вы три дня были без сознания. Его Сиятельство чуть с ума не сошёл. Я должна ему сказать, что вы очнулись.
– Подожди, - похлопала Айна по кровати, не открывая глаз, приглашая Бри присесть.
– Расскажи мне, что было.
– Был настоящий ужас, - прогнулась кровать под весом женщины. Она красноречиво вздохнула.
– Сначала пришли лошади, и вас отправились искать. Потом вернулся Его Сиятельство и сказал, что в горах сошёл сель. Потом он узнал, что вы не вернулись, и мы все отправились вас искать. А к утру кто-то нашёл в грязи плащ.
Она замолчала. Айна открыла глаза. Бри ощупала себя по карманам, наконец, нашла что искала - носовой платок, и вытерла потёкшие из глаз слёзы.
– Мы думали, Его Сиятельство умрёт от горя, - прижала она платок к глазам, покачивая головой и всхлипывая.
– На него страшно было смотреть. Он во всём винил себя. Он ругался с Арчи. А потом Арчи всё равно настоял на своём, и сам полетел вас искать.
– Он почти успел, - снова закрыла Айна глаза.
– Да, почти, - поёрзала горбунья, шмыгая носом.
– Он сутки держал вас на крыше после того, как принёс. Мы думали, он сошёл с ума. Он рычал, скалился, поливал крышу огнём, не позволяя никому к вам подойти. Клянусь, я думала, вы мертвы.
Айна пыталась вспомнить хоть что-нибудь из тех ужасов, что рассказывала экономка, но её память показывала совсем другие картинки. Да, в них был дракон, но совсем другой, весёлый. Он дурачился, смешно заваливаясь на спину среди цветущих ромашек. Топал по воде, поднимая целые фонтаны брызг, плескаясь на мелководье. А ещё пел. Да, он пел! Губы девушки растянулись в улыбку, вспоминая эти фальшивые трели дурным голосом.
– А потом Его Сиятельство принёс вас сюда. И тоже сидел с вами двое суток. Не ел, не спал. Пока доктор не уверил его, что опасности нет, он так и стоял на коленях у вашей кровати. Я кое-как уговорила его пойти прилечь.
– Зачем же тогда его будить?
– снова открыла глаза Айна.
– Нет уж, - спрыгнула горбунья и решительно отправилась к двери.
– Я лучше скажу, а то боюсь, он меня прибьёт. Вы тут только, пожалуйста, не умирайте, миледи, пока я за ним схожу.
– Айна, - поправила экономку девушка, но та уже вышла, и Айна только махнула рукой.
«Надо бы проверить, всё ли у меня цело», - ещё подумала девушка, но на неё накатила такая усталость, что она провалилась в забытьё.
– Катарина, если ты позволяешь ей лазить по деревьям, как мальчишке, - выговаривал маме отец, прохаживаясь туда-сюда по комнате.
– То будь готова к тому, что скоро она и шею себе свернёт.
Он теребил цепочку часов, что говорило о его сильном волнении. А мама, протирала ушибы Айны какой-то вонючей жидкостью и только молча улыбалась. Айна морщилась и громко дула на содранные коленки - так их щипало, но даже не плакала.
– Ничего, до свадьбы всё заживёт, - подмигнула Айне мама, ласково чмокнула грязную руку дочери и приложила её ладошку к своей щеке.
И её щека кололась...
«Как странно», - подумала Айна, просыпаясь. Она улыбнулась и открыла глаза - её ладонь прижимал к своему небритому лицу Тьер.
– Тьер, - прошептала девушка.
Он просто поцеловал её в ладонь, осторожно положил руку на постель и встал.
– Рад, что вы пришли в себя, миледи, - холодно поклонился он.
– Тьер?!
– ничего не понимала Айна, глядя на его осунувшееся, заросшее щетиной лицо и видя такой равнодушный, совершенно непроницаемый взгляд.
– Мы все очень волновались за ваше здоровье. К счастью, кризис миновал. Если будете соблюдать все предписания доктора, быстро пойдёте на поправку.
– Я ничего не понимаю, - Айна пыталась подтянуться на локтях, чтобы сесть, но де Риз ей не позволил.
– Доктор сказал, вы сильно ушиблись головой, - прижал он её руку к одеялу.
– Вам пока не рекомендуется вставать.
– Тьер, - у Айны не было сил с ним спорить.
– Что я сделала не так?
– Нет, нет, вы ни в чём не виноваты, - разогнулся он.
– Это я совершил глупость, оставив вас одну. Вы сильно разбились. Ударились головой, вывихнули плечо, растянули ногу. Но, раз вы вспомнили и леди Бри, и меня, значит, всё поправимо. Всё заживёт.
«Может, мне правда всё это приснилось?
– с сомнением смотрела на герцога Айна. На его любимые руки, на такие желанные губы, упрямо сжатые сейчас, равнодушные.
– Может мне пригрезился и тот поцелуй под дождём, и ночи рядом с ним в одной постели?»
– А слушанье дела по моему наследству?
– пыталась зацепиться Айна хоть за что-то реальное.
– Будет через пять дней. Но вы не должны беспокоиться об этом. Думаю, и без вас оно пройдёт гладко.
– Тьер!
– крикнула Айна, когда Тьер открыл дверь. И стиснула зубы, чтобы не заплакать. «Не уходи! Объясни мне! Что я сделала не так? Я люблю тебя!
– рвалось из её груди, но так и осталось невысказанным.
Герцог де Риз закрыл дверь с той стороны, и горькие слёзы всё же потекли из глаз Айны.
Её суетливые горничные не замолкали весь день, всё повторяя и пересказывая на разные лады то, что уже поведала Айне леди Бри. Они по часам поили её лекарствами, делали перевязки, как велел старый добрый доктор, мазали синяки, особенно заботясь о лице. Именно там её ушибы выглядели особенно страшно - на виске была рана, под глазом синяк, на скуле ссадина. Только рану на виске доктор просил пока не мочить, но ванну принять разрешил.
Но как бы хорошо уже на следующий день не чувствовала себя Айна, часто вставать и ходить ей пока не разрешили.