Прокурор срывает печать
Шрифт:
Взгляд Инес вновь обрел твердость.
— Никаких комментариев, — выпалила она воинственно.
Селби поднялся и медленно обошел вокруг стола. Его левая рука легла на плечо Инес, а правой он провел по ее лбу, разглаживая морщинки напряжения и беспокойства.
— Не надо, Инес. Расскажи, по крайней мере, хотя бы мне. Может быть, мы вместе что-то придумаем.
Вдруг он почувствовал, что кончики пальцев, коснувшиеся ее щек, стали влажными, и увидел, как из-под плотно закрытых век покатились слезы. Лицо Инес исказилось, она оттолкнула его руки, уронила голову на стол
Селби почувствовал себя неуклюжим мужланом. Совершенно не представляя, как нужно себя вести в подобных ситуациях, он вернулся к своему стулу и решил дать девушке выплакаться.
Только минут через пять она подняла на него опухшие от слез глаза, вытерла лицо носовым платком и сказала:
— Хорошо. Ты победил. Побеждают, кажется, все, кроме меня.
— Я не победил, Инес, я всего лишь старался помочь.
— Помочь… кому?
— Тебе.
— И Сильвии Мартин, и Рексу Брэндону?
— Ну хорошо, — ответил он, — я хочу помочь вам всем, помочь моим друзьям.
— Дуг, я не имею права говорить.
— Но почему?
— Если я что-то скажу, это появится в газете. А если это появится в газете, последние шансы моих клиентов будут выброшены в окно.
— Даже мне ты не можешь рассказать?
Она покачала головой:
— Я юрист, Дуг, адвокат, защищающий интересы клиента.
— Но если ты не скажешь, твои шансы выиграть дело так или иначе отправятся в окно, — сказал печально Селби.
— Они уже там в любом случае. А.Б. Карр со своей отеческой ласковостью и печальной галантностью джентльмена по отношению к этой маленькой хищнице; Беркли Стэнтон, напыщенно топчущийся в зале суда, весь раздувшийся от самодовольства. Боже мой! Меня от всего этого просто тошнит!
— Все-таки, я думаю, будет лучше, если ты мне все расскажешь.
— Нет. Я не могу и не буду. Ни за что?
— Рассказывай.
— Не хочу!
— Но ведь я буду вынужден все сказать Рексу, Инес, — со вздохом произнес Селби. — Газета уже знает. Соберется Большое жюри. Тебя вызовут повесткой.
— У меня есть право на привилегированную информацию.
— Полученную только от клиента, и ни от кого более.
— Дуг, но я не могу сказать, что произошло.
— Но тебе так или иначе придется это сделать. Неожиданно в ее взгляде мелькнул луч надежды.
— Дуг, ты можешь кое-что сделать для меня?
— Что?
— Выступи в деле вместе со мной.
— Каким образом?
— Стань моим партнером, еще одним адвокатом. Вот тогда я смогу говорить с тобой обо всем. Я в ужасном положении и не знаю, как из него выбраться. Я вообще ничего не знаю, брожу в полной тьме, не могу ни с кем посоветоваться, чтобы не предать интересы клиента. Но если ты станешь моим партнером… Послушай, Дуг, я отдам тебе половину гонорара, я…
Он с сомнением покачал головой.
— Нет, ну, конечно нет, — сказала она утомленно. — Ты трудишься, помогая всем, кроме…
— Ладно, гонорар делить не станем, — улыбаясь, прервал ее Селби. — Вернешь мне мои затраты по делу, и то если выиграешь. Я — твой партнер, по крайней мере до завтрашнего вечера, ведь завтра кончается мой отпуск.
Инес залила Селби потоком
— Этот человек позвонил позапрошлым вечером и заявил, что хочет обсудить со мной дело о наследстве. Он рассматривает возможность стать моим партнером, для этого и приехал в Канзас. Он располагает новыми, не известными никому сведениями, вступает в дело без предварительных условий и не потребует ни цента, если оно будет проиграно.
Ты не можешь себе представить мое тогдашнее состояние. Я упорно работала и поняла, что по закону практически невозможно доказать «незаконное моральное давление», особенно в случае спорных завещаний. Ну, ты и сам знаешь.
— Значит, ты побывала у Роффа? — подсказал ей Селби.
— Вначале я поговорила с ним по телефону, но он хотел повидаться лично. Я предложила встретиться на следующий день, однако Рофф ответил, что увидеться надо немедленно, завтра будет слишком поздно.
— И ты отправилась.
— Да, поехала на своей машине. Я не выключила свет в кабинете, так, на всякий случай, если кто-нибудь захочет проверить, где я.
— Встреча состоялась?
— Да.
— Что он сказал?
— Это было ужасно, Дуг, то, что мне пришлось услышать.
— Выкладывай.
— Рофф сказал, что у него есть план действий, который позволит мне выиграть дело, имеются нужные свидетели и доказательства. С другой стороны, стоит ему шевельнуть мизинцем — и дело пойдет иным путем. По его словам, на следующий день утренним поездом прибывает свидетель — имя не упоминалось, — от которого зависит исход дела: моя победа или поражение. Он сказал, что, если мы сумеем договориться, он даст мне в руки железные доказательства и я выиграю дело. Однако мне никогда не удастся добиться нужного результата, пытаясь доказать «незаконное моральное давление», особенно с моими свидетелями. А затем он перешел к проблеме, которая и вывела меня из себя. Он потребовал себе пятьдесят центов с доллара.
— То есть половину твоего гонорара? — уточнил Селби.
— Не половину гонорара, а половину всего состояния. Он сказал, что мы составим нечто вроде контракта, согласно которому он гарантирует выигрыш дела, а взамен получает обговоренный гонорар. Он также обеспечивает обработку свидетелей. Я поняла, что одному из них надо будет заплатить, а второго, который мог бы поклясться, что Элеонор ненавидела своих брата и сестру еще до того, как появилась Марта Отли, следует вывезти из страны.
— Что ты на это ответила?
— Что ничего делать не стану, а он, по моему мнению, хочет лишь примазаться к делу.
— Дальше.
— Дальше он улыбнулся и сказал, что, хотя и предвидел такой ответ, ему все же хотелось предоставить мне шанс… Затем он заявил, что будет в Мэдисон-Сити, и если я изменю свое мнение до девяти двадцати утра, то смогу найти его в отеле «Мэдисон». Если я не сделаю этого к назначенному сроку, потом будет слишком поздно.
— И что же ты сделала?
— Вернулась домой.
— Теперь, Инес, давай начистоту, — произнес Селби. — Это очень важно. Ты сообщила что-нибудь своей клиентке?