Прокурор

Безуглов Анатолий Алексеевич

Гранская незаметно переглянулась с Коршуновым и сказала:

– Пожалуйста, расскажите об этом подробнее.

– Дня за два до того воскресенья я сказала Григорию: пойдем к моей подруге. Он принял это без энтузиазма. Сказал, что, наверное, там и предки будут, то есть родители. Я сказала, что одна молодежь. Записи - что надо! Потанцуем... В общем, как будто уговорила. Мы хотели днем в воскресенье съездить за город, а вечером - на день рождения... Встретились в воскресенье в двенадцать часов. Григорий какой-то кислый, говорит,

бессонница замучила и вообще - дела неожиданные свалились, да плюс ко всему утром в понедельник надо ехать домой, в Южноморск...

– За город вы поехали?
– спросила Гранская.

– Какой там! Попросил только достать снотворное, чтобы васпаться перед поездкой домой. В воскресенье ведь наша аптека не работает...

– Снотворное?
– переспросила Инга Казимировна.

– Ну да! Я побежала домой. Отец иногда пользуется, когда сильно устает на работе... Посмотрела в тумбочке, где обычно лежит лекарство, в пачке - одна таблетка. Григорий сказал, что это для него мало, чтобы уснуть - нужна лошадиная доза, как он выразился... Я вспомнила: у той самой подруги, к которой мы собирались пойти на день рождения, мать работает в аптеке. Может, у нее дома имеется... Действительно, она дала мне такие же таблетки. Я принесла Григорию...

– Сколько?

– Неполную пачку - не то четыре, не то пять таблеток.

– Какое снотворное?
– спросила Инга Казимировна.

– Нум... Нам...
– Щукина, как ребенок, наморщила лоб и взяла в рот палец.
– Вспомнила! Нимбутал!

– Нембутал, - поправила Гранская.
– Дальше что?

– Он все взял. Поблагодарил. И уехал.

– После этого вы встречались с Марчуком?
– продолжала допрос следователь.

– Нет, больше не виделись...

Заметив, что Коршунов подает ей знак, Инга Казимировна попросила Щукину выйти на несколько минут в коридор.

– Ох и не нравится мне эта бессонница Марчука!
– сказал старший лейтенант, когда они остались вдвоем.

– Мне тоже, - кивнула Гранская.

– Давайте сделаем так - я махну прямо сейчас к Разуваевым, родственникам нашего беглеца, а вы продолжите со Щукиной...

– Разумно, Юрий Александрович. И заодно загляните к той подружке, где она взяла полпачки снотворного...

Позвали Щукину. Она сообщила фамилию и адрес своей подруги. Старший лейтенант уехал, а Гранская продолжила допрос.

Со слов девушки выходило, что она ничего не знает - чем занимался Марчук в Зорянске помимо дел на заводе. Впрочем, о них она тоже имела самое смутное представление - доставал и отправлял в Южноморск какие-то материалы. А что касается Зубцова, Марчук при ней никогда даже имени его не упоминал.

Закончив допрос и отпустив Щукину, Инга Казимировна тут же позвонила Межерицкому. Ей не терпелось проверить одно свое предположение. А лучшего специалиста, чем Борис Матвеевич, в этой области не было.

– Нужна ваша помощь, - сказала следователь,

когда Межерицкий ответил на звонок.

– По какой части?

– Наркологии.

– По телефону?
– удивился Межерицкий.

– Ну и что?

– Голубушка, это только кардиологи могут теперь обследовать больного по телефону - снять кардиограмму и так далее. Я же должен говорить с пациентом и проверить рефлексы...

Инга Казимировна так и представила себе Межерицкого - полнолицего, румяного, с медицинским молоточком в руках. Он напоминал ей иногда увеличенного во много раз младенца, исследующего незнакомую игрушку...

– А может, попробуем?
– сказала Гранская.
– Представьте себе, что здоровому, сравнительно молодому мужчине, который в рот не берет спиртного, дают алкоголь со снотворным...

– Сколько того и другого?

– Сколько алкоголя, точно неизвестно, а снотворного - таблеток пять-шесть.

– Какого именно?

– Нембутала.

– Дорогая моя, да пяти таблеток нембутала с головой хватит, чтобы свалить чемпиона по тяжелой атлетике! А тут еще спиртное. Полное торможение! Даже отравление возможно.

– И когда он заснет?

– Практически сразу.

– Крепко?

– Если организм слабый и непривычный - может и навсегда.

– Ну вот видите, - удовлетворенно произнесла следователь, - вы ответили, как говорится, по всем пунктам. Большое спасибо, Борис Матвеевич.

– Всегда готов, - ответил тот.

Межерицкий уже привык к подобным звонкам и никогда не задавал лишних вопросов...

Когда Коршунов вернулся, то прямо с порога заявил:

– Разуваевы никогда не видели, чтобы Марчук пользовался таблетками от бессонницы. Говорят, разве что тайком и от храпа...

– Как?
– не поняла Гранская.

– Храпел могуче, - улыбнулся старший лейтенант.
– Старуха Разуваева даже как-то сказала Марчуку об этом. Он просил, чтобы ему стелили в самой дальней комнате от хозяев. И засыпал тут же, только до подушки.

– А что говорит подруга Щукиной?

– Действительно, вспомнила, что Светлана в тот день брала у них снотворное. Правда, сказала, что для отца.

– Ну вот, Юрий Александрович, еще одна загадка раскрыта: Марчук взял нембутал для Зубцова. Подсыпал в водку, через пару минут полное торможение - и делай с человеком что хочешь...

Она рассказала о разговоре с Межерицким, присовокупив при этом:

– А нам с вами следовало бы поставить по единице! Вернее - мне. Надо было сразу попросить судмедэксперта провести анализ крови погибшего Зубцова на содержание снотворного...

– Все-таки докопались, - успокоил ее инспектор.
– Лучше поздно, чем никогда... Какое у вас впечатление о Щукиной?

– По-моему, не очень далекого ума и несерьезная девица. Ведь знала, что Марчук женат!

Инга Казимировна осеклась.