Прокурор
Шрифт:
– Но это же дикие методы!
– не мог сдержать возмущения Измайлов.
– Совершенно верно, - кивнула Гранская.
– Это один из штрихов деятельности шайки Боржанского. Тот самый вышибала - ближайший подручный Анегина... Теперь о производственных показателях. Тут никакой липы нет. И, главное, продукция ходкая. Помните, я рассказывала вам о подсвечниках? Сделано с большим вкусом. Честное слово, сама купила бы...
– И как вы все это объясняете?
– Когда я была в Южноморске, прокурор города рассказал мне
– Ну да?
– изумился Захар Петрович.
– Вот именно. Живет себе поживает, выводит утят, и рыжая разбойница их не трогает... Мне по аналогии приходит на ум ситуация на фабрике. Честные работники и алчные хищники... Кстати, ученые уже больше ста лет разгадывают феномен пеганки и лисы...
– До сих пор не разгадали?
– Нет.
– А нам свою все-таки придется разгадать, - улыбнулся Захар Петрович.
– Ясно, что никто не разрешит мне заниматься этим больше ста лет, рассмеялась Гранская.
Она достала из папки с делом номер журнала "Прикладное искусство", о котором говорил Заремба с Бариновой, раскрыла на нужной странице.
– Вот иллюстрация к сказанному, - серьезно продолжала Инга Казимировна.
– Фабрику хвалят. Более того, группа работников награждена дипломами ВДНХ...
Измайлов взял журнал, пробежал начало статьи о южноморской сувенирной фабрике.
– Если уж говорить о загадках, - сказала Гранская, - то мне абсолютно непонятна вот эта фигура, - она ткнула пальцем в группу работников фабрики, снятых у фонтана "Дружба народов".
Захар Петрович вопросительно посмотрел на следователя.
– Заремба. Директор, - пояснила Инга Казимировна.
– Не знаю, утка он или лиса... Опять же, тут сняты честные рабочие, а этот, - она указала на крайнего мужчину, - из компании Боржанского и Анегина. Так что...
То, что произошло с Измайловым, когда он вгляделся в снимок, буквально поразило Гранскую.
– Погодите, погодите, Инга Казимировна, - взволнованно перебил прокурор следователя.
– Кто это?
– Козолуп.
– Альберт Ростиславович?
– Какой Альберт Ростиславович?
– удивилась Гранская.
– Алексей Романович...
Измайлов завороженно смотрел на фотографию.
– Не может быть!
– вырвалось у него.
– Вы о чем?
– Гранская все еще не понимала, что происходит с прокурором.
– Козолуп Алексей Романович... Работает на фабрике... Это точно? прерывающимся голосом спросил Измайлов.
– Ну да, - подтвердила Гранская.
– Шофер-экспедитор. Кстати, Заремба очень рекомендует показать его в передаче, которую готовит Баринова... А что, вы его знаете?
– Понимаете, Инга Казимировна... Мне нужно... В общем...
Измайлов схватил телефонную трубку, но, передумав, положил ее на рычаг.
–
– Хорошо.
Гранская покинула кабинет в полном недоумении.
Она не знала, что уже через полчаса Захар Петрович мчался в Рдянск на машине горотдела внутренних дел, которую предоставил в его распоряжение майор Никулин. На "Волге" прокуратуры, которую водил теперь недавно принятый на место Мая шофер, уехал по делам в район Ермаков.
Сидя в милицейском газике, жадно глотавшем километры, Захар Петрович не замечал ничего вокруг. Перед его мысленным взором стоял тот самый симпатичный мужчина в вельветовых джинсах, с которым он ехал в поезде в Рдянск. Как он подыгрывал на гитаре Марине, а потом, в доме Белоусов, приготовил вкусное мясо. И как он непонятным образом исчез, когда Измайлов проснулся в спальне Марины...
– Значит, не Альберт Ростиславович, а Алексей Романович, - неожиданно вслух произнес Измайлов.
– Что?
– повернулся к нему водитель.
– Так, ничего, - пробормотал Захар Петрович.
И до самого Рдянска больше не проронил ни слова.
Подъехали к облпрокуратуре. Захар Петрович первым делом бросился к Авдееву. Но его кабинет был заперт. Секретарь Зарубина сказала, что Владимир Харитонович в командировке и его не будет до конца рабочего дня.
– Степан Герасимович сможет меня принять?
– спросил Измайлов.
– Прямо сейчас?
– несколько удивилась секретарь.
– Да, прямо сейчас, - настойчиво повторил Захар Петрович.
Секретарь зашла к прокурору области и скоро вернулась.
– Заходите, - кивнула она на дверь.
Зарубин сидел над какими-то бумагами. При виде Измайлова отложил ручку, сдержанно поздоровался и предложил сесть.
Волнуясь, сбиваясь и путаясь, Захар Петрович стал рассказывать о том, что отыскался наконец один из попутчиков той его злополучной поездки.
– Спокойнее, пожалуйста, - сказал Степан Герасимович, внимательно слушая его рассказ.
Постепенно Измайлов успокоился, перешел к делу Зубцова и к тому, каким образом опознал Козолупа. Показал и журнал, взятый у Гранской.
– Вы осуществляете надзор за делом Зубцова?
– спросил Зарубин.
– Да.
Облпрокурор некоторое время молчал, что-то обдумывая, а затем сказал:
– Теперь вам придется устраниться. И, прошу вас, ничего не предпринимайте...
Назад, в Зорянск, мчались как угорелые. Захар Петрович хотел успеть на заседание исполкома горсовета.
А из головы не шел разговор с областным прокурором. Его отстранение от надзора за делом Зубцова было естественно. Он и сам бы так поступил. Козолуп, может статься, оказался в том поезде и в том самом купе, в котором ехал Захар Петрович, вовсе не случайно.