Промысел божий
Шрифт:
– Если что, это, надо полагать, медведь, – усмехнулся Всеслав. – Тут свистками не отделаешься.
– Ничего, Славка, медведь нынче пошёл пугливый. И медвежью болезнь никто не отменял. Напугаешь косолапого, он и наложит в штаны.
– Думаю, я первый со своими штанами разберусь, – проворчал Всеслав. Он проверил, на месте ли рация и, перевалив пригорок узла №16, зашагал по поросшему веселой травой бугорку, глядя под ноги прямо перед собой.
Пройдя метров пятьдесят, он остановился и дал себе передохнуть. Гнус ещё не лютовал, потому можно было обойтись без мерзостных репеллентов, чему нельзя было не радоваться. Всеслав огляделся. Далеко справа сгрудилось чёрное переплетение железа —ЦППН, ближе то тут, то там торчали «кусты» – площадки добычи нефти. Слева, в полукилометре, начиналась тайга, щетинясь своим несчастным авангардом: частоколом сухостоя, свидетелем и жертвой нередких порывов нефтепроводов и накачки грунта водой для выдавливания нефти. Ни облачка не было на небе, солнце уже жарило и Всеслав, по-прежнему вглядываясь под ноги, зашагал дальше.
Фыркнула рация, болтавшаяся на груди, и искажённым Володькиным голосом доложила: «Первая готова, двигаем до второй. Что у тебя, Славка?» Всеслав отцепил рацию, нажал кнопку связи и отозвался:
– Пока ничего особенного. Иду дальше.
И лишь только вернув рацию на прежнее место и пройдя три шага, он остановился. Вгляделся внимательнее. Точно – вот и язва. Оглядевшись, Всеслав подобрал прутик и, воткнув в землю, пошёл дальше.
…Володька вкусно курил, сидя на бугорке, Колян закидывал очередную яму, не спеша орудуя лопатой. Ожила рация: «Есть две крупных бяки и ещё две не слишком. До куста с километр. Что делаем?» Володька перехватил сигарету пальцами и ответил:
– И этого для похорон довольно. Забьём точки на твоих бяках и ещё одну на кусту. Возвращайся к первой, мы тоже идём.
Когда они встретились у воткнутого в землю прутика, солнце уже заметно сползло к горизонту. Не дожидаясь команды, Колян брякнул ящик с инструментом на бугор и взялся за лопату.
– Тут, что ли? – ткнул он лопатой в прутик.
– Сейчас, – Всеслав подошёл ближе и сосредоточенно уставился под ноги. Колян с любопытством и уважением наблюдал, перебирая черенок лопаты. – От сих до сих, – наконец сказал Всеслав и мыском кроссовка показал, где именно. Колян споро отметил места двумя ямками и принялся копать.
Когда лопата глухо отозвалась в руках Коляна, Володька тронул его за плечо:
– Ну-ка, легче, Николай. А то, неровен час, порыв устроим.
Через десять минут метровый участок трубы был обнажен. Под ней лениво собиралась грунтовая вода, курясь от близости горячего металла.
– Вот здесь, – приложил палец к трубе Всеслав.
– Ну, с богом, – сказал Володька и, ловко орудуя болгаркой, зачистил в нужных местах пятаки, один из которых ровно в том месте, где указал Всеслав. Когда всё было готово, взялся за приборы и взглянул на Всеслава:
– Ты запишешь, или Николай?
Всеслав взял полевой блокнот и кивнул:
– Справлюсь, дело нехитрое.
Язву нашли сразу и Володька присвистнул:
– Ё-мазай, ноль пять против положенных двух!
Колян с восхищением воззрился на Всеслава, невозмутимо выводящего в таблице карандашом цифры, и выдал:
– Ни хрена себе! Ну, ты даешь, Слава! Как ты их видишь-то?
– Чувствую, – нехотя ответил Всеслав.
– Б-1: один и семь, Б-2: два ровно, Б-3… – диктовал тем временем Володька, прикладывая датчики к пятакам. Затем сменил измеритель толщины на твердомер и щёлкнул по трубе:
– Да… Трубе «труба», так сказать. Не металл, а жижа из-под ежа.
Когда Колян закидывал яму, Володька, забивая точку по GPS, говорил:
– Я-то думал, швы хреново сварены. Ан нет. Под списание труба, думаю.
Он записал широту и долготу в блокнот, уложил инструменты в ящик и достал сигарету:
– Ну что, айда до второй бяки?
На второй критической точке было всё так же, как и на первой с той лишь разницей, что показатели оказались ещё хуже.
– Того гляди, прямо при нас лопнет, – покачал головой Володька, убирая инструмент в ящик. – Думаю, следующий порыв случится до того, как мы наши данные расчётчикам передадим.
Колян зарывал яму поспешно, но и заметно аккуратнее: бережёного бог бережет.
Когда уже смеркалось, дошли до самого куста. На фоне зари застыли недвижные пока «аисты» насосов. Гудело в будке нефтесбора. Проделав всё необходимое, стали упаковываться. Володька, лишь здесь не позволивший себе закурить, посмотрел за обсыпку куста и сказал:
– Ага, гусак водовода. Ну-ка, посмотрим напоследок.
Гусак, а вернее, п-образный вывод трубы с мощным ручным запором, торчавший из земли, был неподалёку. Все трое перевалили песчаный бугор и зашагали к нему. Колян шёл последним, бряцая железками.
– Да, эскимо на пальце, – сказал Володька, осматривая гусак. Тот отчетливо гудел водой и даже слегка вибрировал и был при этом в густом налете ржавчины. – Халявы Мишке не будет. Копать придётся…
Ни он, ни Всеслав не заметили, как Колян подобрал валявшийся тут же обрезок тонкой трубы и стукнул по гусаку, желая сбить ржавчину.
В ту же секунду раздался оглушительный свист и все, не разбирая дороги, ломанулись прочь от гусака.
– …твою мать, Николай, – отбежав метров на десять, выдохнул Володька. – Кто тебя просил-то?
Колян испуганно таращился в ту сторону, откуда доносился свист. Запахло химией. Володька осмотрел бригаду:
– Все целы?
За всех кивнул Всеслав – ясно было, что обошлось.
– Я ж не знал, – бормотал Колян, тыкая себя в грудь кулаком.
– Не знал… Там же 16 атмосфер, умник.
Коляна мелко трясло: он был из новеньких. Володька ободряюще хлопнул его ладонью по мокрой спине:
– Ничего. Все живы, значит, всё в порядке. Но только ты набедокурил, ты и инструменты с лопатой волоки, – и Володька указал на черенок, сиротливо торчавший у гусака. Колян поёжился, но пошёл. В спину ему Володька крикнул:
– Под струю только не лезь!
Когда добрели до уазика и стали грузиться, Всеслав, засовывая лопату в салон, присвистнул.
– Ты чего, Славка?
Всеслав молча протянул ему лопату, и в свете угасающего дня стало хорошо видно ровный срез под острым углом: у черенка не хватало добрых десяти сантиметров. Володька вздохнул:
– Вот, Николай. Шибани та струйка чуть в сторону, нести нам твою незадачливую башку вместе с лопатой.
Перед тем, как завести мотор, Колян с Володькой молча выкурили по сигарете. Всеслав сидел в тёмном салоне и ждал.