Пропаганда 2.0
Шрифт:
Он, кстати, делает интересный вывод: «Нарративы о знаменитостях сейчас настолько волнующи и изобретательны, что художественному нарративу трудно сейчас с ними конкурировать». То есть прикладные подходы победили даже традиционные художественные по удержанию внимания.
Как говорит М. Каплан, возглавляющий Центр Нормана Лира [5]: «Слава – это магнит. Внимание привлекает большее внимание. Мы смотрим туда, куда смотрят глаза других».
Уже и в довоенное, и в послевоенное время Советский Союз тоже активно пользовался этим методом. Например, в этой роли выступали известная актриса Л. Орлова и ее муж, режиссер Г. Александров [8—10]. Например, утверждается следующее: «Известно, что Орловой был очарован молодой шах Ирана.
Известный певец Д. Гнатюк сопровождал украинские правительственные делегации за рубеж и пел там украинские народные песни [11]. И это тоже было проявлением мягкой силы, говоря сегодняшними словами, хотя тогда так никто не думал.
Селебритис, взойдя на свою орбиту, могут повлечь вслед за собой людей и идеи, выступив в роли своеобразного локомотива внимания. Но от просто привлечения внимания до реального вхождения в жизнь лежит еще большое расстояние.
Есть отдельное исследование «Политика знаменитостей» [12]. Здесь утверждается, что персонализация политики возникла, когда современные техники паблик рилейшнз соединились с коммерциализацией журналистики.
Одновременно в политологии изучается процесс превращения политиков в селебритис [13–14]. Уже давно писалось, что политики заимствуют самые эффективные методы удержания внимания, поэтому они берут многие приемы из арсенала актеров. Есть исследование, рассматривающее как селебрити и Иисуса [15–18]. К примеру, прозвучали следующие мысли. Иисус стал селебрити, а Бог нет, поскольку у Бога нет визуальности. Или следующее: в изображении Иисуса католиками акцентируется страдающее тело, протестантами – нет.
Государства активно используют свои символы, поддерживая и защищая их. Визуальная картинка страны является важной составляющей мягкой силы [19]. Это все можно рассматривать как определенного вида «перевод», когда художественные или любые другие результаты переводятся (конвертируются) в политические. Неоспоримый художественный объект, например кинофильм, косвенно начинает работать на политическую составляющую.
Сознательно сконструированная мягкая сила может выполнять функции жесткой. ЦРУ, например, разрабатывало фигурку Бен Ладена в виде демона, для чего привлекло к работе известного игрушечных дел мастера, создавшего фигурки американских солдатиков [20]. Предполагалось, что таким образом отрицательный образ врага попадет в семьи через детей. Представитель ведомства Р. Трапани так рассказывает об этом опыте виртуализации врага [21]: «К вашему сведению, было создано три фигурки, чтобы показать, каким будет конечный продукт. После показа этих экземпляров ЦРУ отказалось от идеи и не производило, а также не распространяло ни одну из этих фигурок. Более того, у ЦРУ нет сведений, что их производил и распространял кто-нибудь другой».
Известен феномен поддержки со стороны ЦРУ распространения «Доктора Живаго» Б. Пастернака, как и присуждения ему Нобелевской премии [22–23]. То есть чисто виртуальный объект, который к тому же не имел такой уж антисоветской окраски, все же смог стать объектом активной информационной кампании против СССР. Газета Washington Post утверждает: «Книги были оружием, и если произведения литературы были недоступными или запрещенными в Советском Союзе, их можно было использовать для пропаганды, чтобы подвергнуть сомнению советскую версию реальности. В течение холодной войны 10 миллионов книг и журналов были тайно распространены агентством за железным занавесом как часть кампании политической войны».
Понятно, что книжная продукция была только малой частью того информационного и виртуального потока, который шел из-за рубежа. Большую его часть, конечно, составляли
Правда, Г. Маркузе в своей книге «Эстетическое измерение» написал [24]: «Произведение искусства представляет реальность с помощью обвинения ее». С другой стороны, в беседе по поводу этой своей книги у него прозвучали слова, что искусство отражает конфликты и надежды, которые не могут быть разрешены путем классовой борьбы. Хотя в случае нашего времени ситуация стала еще более жесткой [25]: «Последствием для искусства будет то, что фактор отчуждения станет еще сильнее, чем раньше. Расхождение с реальностью в искусстве должно быть более радикальным, чем это было раньше, поскольку появилось больше того, чему можно противостоять».
Виртуальное существенным образом может формировать реальное. К примеру, социологи отмечают, что Гарри Поттер сработал на победу Обамы, поскольку молодое поколение американцев благодаря ему поменяло свое отношение к стигматизированным группам общества [26]. А Д. Келлнер в исследовании «Киновойны» анализирует то, как голливудское кино создало культурные условия для избрания Барака Обамы [27–28].
Есть такой общий закон: чтобы переместить людей из одной точки в другую, можно либо ухудшить их жизнь в точке «отправления», либо улучшить в точке «перемещения». Этот закон можно перенести и на виртуальное пространство. Чтобы люди ушли из одной политической системы в другую, как это было в период перестройки в СССР, можно усиленно акцентировать негатив в точке А, чтобы люди в своих головах начали стремиться в точку В. А потом под эту смену в головах подставляется нужный контекст в физическом мире.
Понятно, что это самые массовые информационные и виртуальные потоки, которые напрямую без посредников влияют на массовое сознание. По выборам 2008 г. 90 % считали, что пресса помогла Обаме [29]. Половина американцев ушла от новостей из-за их предубежденности. Это достаточно большая цифра, но, скорее всего, социология просто фиксирует раздражение, а не реальность, поскольку трудно себе представить, чтобы в преддверии выборов избиратель полностью отказался от новостей о них.
И это вполне понятно, поскольку информация всегда будет идти вместе со структурой оценки события, как бы мы ни прятались от этого, гордо заявляя об объективности журналистики. Поэтому честнее, когда говорят прямо, как, например, в следующем определении [30]: «массовая коммуникация есть деятельность по внедрению в массовое сознание оценок событий и явлений, актуальных с точки зрения действующего субъекта».
Информационные и виртуальные потоки обладают существенной привлекательностью, особенно в наше время. Социальные сети и подобные будущие проявления интернет-активности будут привлекать к ним все большие массы людей. А там, где есть много людей, всегда будет интересно работать прикладникам.
1. Nye J. S., Jr. Soft power. The means to success in world politics. – New York, 2004
2. Theory and practice in international relations. Conversation with Josef S. Nye Jr. // globetrotter.berkeley.edu/conversations/Nye
3. Wyne A. The future of power. Ten questions with Joe Nye // bigthink.com/power-games/the-future-of-power-ten-questions-with-joe-nye
4. Gabler N. Toward a new definition of celebrity // www.learcenter.org/pdf/Gabler.pdf
5. Kaplan M. From attention to engagement. The transformation of the content industry // www.learcenter.org/pdf/Barcelona2012.pdf
6. Celebrity diplomacy // www.learcenter.org/pdf/celebritydiplomacy.pdf