Пропавшая сестра
Шрифт:
Я делаю вид, что смахиваю слезинку с глаза:
— Уверена. Я должна что-то подписать?
Пак не двигается с места. Он поджимает губы. От безжизненного света у меня стучит в висках.
— Мсье?
— Мисс Дарби, это тело… как воздушный шарик. В это тело… стреляли, когда оно было уже мертвый. Татуировку сделали после смерти. Как вы уверены?
Я не опускаю глаз, стараясь не выдать волнения. Инспектор Валентин ничего не говорил о посмертной татуировке и выстреле в голову. Зачем кому-то делать татуировку и стрелять в мертвое тело? И почему инспектор Валентин это утаил? Хочет подловить меня на лжи?
Уверенность, которую я чувствовала всего несколько
— Я абсолютно уверена, что это Анжела.
Директор морга картинно вскидывает руки, разворачивается и выходит. Я следую за ним. Мы снова проходим сквозь двойные двери в залитый мертвенным светом коридор и, наконец, вновь оказываемся у него в кабинете. Он быстро обходит стол, хватает какую-то папку и сует ее мне в руки. Открываю. Вверху первого листа значится: «Identification du corps» [16] , потом несколько абзацев на французском, а в самом низу — место для подписей свидетелей. Себастьян Брони поставил свою подпись девятого июля, две недели назад.
16
Опознание тела (фр.).
— Вы понимаете, что вы подписываетесь? Колючие глаза шныряют из стороны в сторону.
Из всего текста я понимаю только одно предложение:
Се cadavre est celui de MADEMOISELLE ANGELA DARBY.
Это тело мисс Анжелы Дарби.
В маленьком кабинете Пака стоит звенящая тишина. Масштаб того, что я собираюсь сделать, давит на меня, как потное шерстяное одеяло. Эта подпись, по сути, закроет дело об исчезновении моей сестры. Зачем ей нужно, чтобы расследование прекратили? Что напугало ее до такой степени, что она предпочла остаться «мертвой»? В голове всплывают записки:
Жива. Не верь никому.
Божественное расследование.
Возможно, еще придется пожалеть об этом решении, но сейчас я твердо уверена, что делаю то, что нужно Анжеле.
— Да. Я подпишу. Можно ручку?
Я протягиваю руку через стол Пака и беру из керамической кофейной чашки ручку. Пак, отчаявшись, переходит на французский язык и продолжает увещевать меня, но я не слушаю.
Остается только попытаться выведать что-то у Валентина, ничего ему не говоря.
Я размашисто расписываюсь прямо под подписью Себа и кладу папку Анжелы на стол. По какой-то причине сестра не хочет, чтобы ее нашли, особенно полиция.
Она ждет меня.
Глава 7
От кого: Анжела Дарби
Кому: Дарби, Шейна
Дата: 3 мая 2015 г., 15:37
Тема: Потрясающие новости
Дорогая сестричка!
Надеюсь, что мое послание застанет тебя нежащейся под солнечными лучами (витамин D), которые я променяла на свежую выпечку. Здесь сегодня пасмурно, зато настроение у меня самое солнечное. Ура!
Сижу в кафе на Елисейских полях (не смей завидовать!), душа поет: сегодня получила подтверждение из деканата: я остаюсь! Сорбонна приняла меня в аспирантуру, и теперь я могу наслаждаться парижским летом до начала занятий в сентябре. Пройдусь по местам, где знаменитости упивались вусмерть дешевым вином, отставив мизинчик. В Сорбонне потрясающая четырехлетняя программа по истории. Разве не круто — изучать европейскую историю в Европе! Круче просто некуда.
Жизнь редко складывается так, как мы хотим, дорогая сестра. По-моему, родители, бабушки и дедушки, да и вообще все вокруг всю жизнь внушали нам довольствоваться тем, что есть. Ну уж нет! Надо стремиться дальше, брать от жизни больше, хотя возможностей все меньше. Не хочу дожидаться пенсии, чтобы начать жить, хочу жить сейчас! Наслаждаться миром, наслаждаться молодостью, амбициями и мечтами сразу, сейчас. Потому что завтра может и не наступить. Да будет так, говорит витийствующий близнец.
Порадуйся за меня, Шей. Докторская степень за четыре года и за копейки — это круче, чем я могла предполагать. (Демократический социализм рулит!) Но есть проблема: я не могу уехать из Франции, пока не найду квартиру, не открою счет в банке и не получу студенческую визу, так что до осени не смогу приехать домой. (Демократический социализм — отстой.)
Извини, что совсем пропала, не выходила на связь по скайпу, я так занята в последнее время, что даже в Лувре за весь месяц была всего один раз. Мой ежедневник в последнее время можно использовать в качестве теста Роршаха: весь исчирканный, исписанный каракулями, телефонами всяких бюрократических контор и списками документов и справок, которые мне надо собрать. Хочется закатить истерику в миграционной службе, но приходится сдерживаться. Здесь свои правила. Эх, вдвоем мы бы поставили на уши этот город!
Надеюсь, ты меня поймешь, несмотря на внезапность. Ты ведь всегда знала, чего хочешь, шла по стопам мамы и папы, без всяких ненужных авантюр. Учеба, медицина — это твое, а у меня ничего такого не было. Впервые чувствую себя на своем месте.
Знаю, тебе одиноко. Потому что я чувствую. Прихожу в свою общежитскую каморку, и прямо до костей пробирает, если, конечно, не пробую какую-нибудь новую здешнюю еду. Может, тебе покажется, что я распускаю сопли — ах, салату больно, когда его рвут, — нет, это другое, наша связь близнецов. Помнишь, ты как-то проснулась раньше меня и попросила маму приготовить дам-плинги, потому что знала, что мне их захочется. Мы с тобой всегда без слов знали, что хочется другой.
Дорогая сестричка, если вдруг захочется поговорить, просто закрой глаза и выходи на связь (да, вот так по-хипповски) — мысленно, эмоционально, душевно, — и я отвечу. Древние религии называли это божественным общением. Мы с тобой с детства так связаны, так стоит ли прерывать эту связь.
Если ты не ответишь, я все равно буду писать. Наверное, ты, как обычно, затихнешь на время, чтобы все это переварить. Сейчас иду с Хансом в бар, но можем связаться по скайпу позже.
Напиши мне, как прошел твой экзамен. Я помню, что предыдущий был просто кошмаром.
Близнецы — молодцы!
Анжела Мудрая
Глава 8
Я выхожу из морга на автопилоте. Мозг разрывается на тысячу частей. Сейчас я пойду в полицию, и пока инспектор Валентин не в курсе того, что я узнала, задам ему парочку вопросов, но так, чтобы он ничего не заподозрил. А потом вернусь в квартиру Анжелы и переверну там все вверх дном.
— Шейна! Привет! — Перед моргом стоит Себ и машет рукой. В синей рубашке с короткими рукавами и темных застиранных джинсах он настолько сливается с толпой, что я прошла мимо, не заметив.