Пропавшая
Шрифт:
С помощником расправился просто, вызвав того через Мэлли во двор черного хода. Там накинули мешок на голову и вывезли уже мертвое тело в пригород и завалили камнями в одном из полуразрушенных домов. Саму Мэлли успокоил словами о скором повороте событий и его торжественном обещании жениться на ней. Она была несказанно рада такому известию и поклялась молчать и выполнять все его приказы. И приказ поступил — отравить императрицу.
Мэлли в испуге ахнула и вскинула на Кадо глаза.
— Как? Что ты говоришь? Нет-нет…Я боюсь.
— Надо, милая, — ласково обнимал ее и нежно целовал, — Ты сможешь. Я в тебя верю. Вот смотри, — протянул ей маленький флакон, — выльешь весь в лекарство и все. Она умрет лишь через сутки и на тебя даже не подумают. Тем более, она ведь так страдает?
— Да, — кивнула Мэлли, — и плачет постоянно. Лекари от нее не отходят.
— Ну вот, видишь. Кто подумает на тебя.
— А как же вторая фрейлина? Ее как устранить? Мы же по двое дежурим.
— А ты ее пошли за чем-нибудь, вот и будет время. А склянку потом разбей, и осколки выброси или лучше закопай в какой-нибудь цветок в горшке. Смотри не попадись. Если что, то ты меня не знаешь, но я тебе всегда помогу.
Мэлли с восторгом и страхом смотрела в лицо своего сильного и хитрого партнера. Она была полностью в его власти и верила, как никому другому.
Сила его магии давала ему такую власть, но он пользовался ею осторожно. Мало кто знал о такой его особенности подавлять волю человека стоящего близко, разве только его двоюродный брат Явлин, который как-то попал в поток его силы и тут же прекратил ему доступ магии. Магическая сила Явлина была сродни силе принца и самого Главного мага империи, и тот чуть не умер, так быстро и страшно это произошло. Потом клятвенно обещал ему, что не будет пользоваться без разрешения высшего Совета магов. Явлин ему поверил и оставил без обнародования.
Такие ментальные маги ставились на учет Совета и тщательно отслеживались ими, не разрешая занимать руководящие посты. Они могли подчинять себе служащих, поворачивая их дела в свою пользу. А также могли специально или нечаянно стереть память, правда, на некоторое время. Как справляться с этим, Кадо не учился, так как боялся признаться в своей способности. Тогда его жизнь превратилась бы в один сплошной лабораторный опыт. А он хотел жить и жить хорошо. И поэтому согласился на предательство, так как в королевстве Титуса не знали о таком его умении, а его планы были с далеко идущими целями.
— Справиться со старым пердуном-королем Титусом легко, — хмыкал Кадо, — только бы надо подтолкнуть того на войну и воспользоваться потом ее итогами. Желательно победой. А для этого надо обезглавить империю удалением наследника и императрицы. Сам же владыка, будет в таком горе, что упустит вожжи. Ему будет не до войны. Этим подорвет силы власти и начнется хаос, а уж Тайную канцелярию, следящую за порядком, он уже подомнет под себя и получит лучших исполнителей его замыслов. Город поднимут сотни бастующих, так как поползут прятаться богатенькие, закрывая все свои лавки, магазины, мастерские. Провинция замрет, прислушиваясь к воплям из столицы. А они будут отменные, сам постараюсь. Нужно дискредитировать власть, показать ее слабой и отозвать часть войск с передовой для усмирения волны возмущения в империи.
Кадо потер ладони и, вскинув голову, прошел в кабинет Главного Дознавателя. Присел за стол и уперся руками в столешницу.
— Теперь я тут Главный, — думал он, и злая улыбка появилась на его губах, — И это не предел. То-то еще будет. Вот вы все где у меня, — он сжал кулак и стукнул слегка по крышке стола.
— Секретаря ко мне, — громко крикнул он, хватая кристалл вызова.
Через мгновение рывком открылась дверь, и в кабинет вскочил запыхавшийся молодой человек.
— Слушаю …ваше сиятельство, — проблеял он, краснея и покрываясь потом.
Кадо довольно ухмыльнулся.
— Да, именно так. «Ваше сиятельство», а не прежнее эрф.
Глава 17
Мэлли не спала. Она выжидала момент, оглядываясь на вторую, пожилую даму, секретаря самой императрицы. Та была ее цепным псом и зорко следила за порядком и молоденькими фрейлинами ее величества. Те не стремились выполнять возложенную на них службу, а заигрывали с караульными офицерами, болтали без умолку о нарядах и свиданиях, о вынужденном сидении около больной и о прекращении в столице балов и вечеринок. Дама качала головой и делала резкие замечания краснеющим девицам.
— Но, что поделаешь с молодостью! — вздыхала она, глядя, как спят те без задних ног даже у ложи самой императрицы.
Сегодня рядом была бывшая фаворитка принца, которая рьяно показывала себя, выполняя весь комплекс услуг, по уходу за больной и не собиралась спать, как некоторые. Секретарь была удивлена, но списала это на более тесные отношения с императорской семьей, правда в прошлом, но все же.
— Поспите, эфра секретарь, — прошептала Мэлли, глядя, как та устраиваться у постели хозяйки, — Я выспалась перед дежурством, так что полна сил. А потом разбужу, если что.
На лице девушки было написано сочувствие и еще что-то такое, что не понравилось даме, но она кивнула и решила все же не спать. Вскоре пришел лекарь и отдал ей пузырек с утренним лекарством. Секретарь приняла его и поставила рядом на столик у кровати. Потом села поудобнее в глубоком кресле и вытянула ноги.
— Поспать, конечно, не мешало бы, — подумала она, прикрывая глаза, — Что может случиться? Я рядом, лекарство под рукой, молодую можно сразу же послать за лекарем.
Через некоторое время ее голова упала на грудь и она всхрапнула, потом слегка встрепенулась, осмотрелась осоловелым взглядом и, откинувшись на спинку кресла, захрапела.
Мэлли сидела ни жива, ни мертва.
— Сейчас, сейчас, — билась мысль в голове.
Подождав немного, она со страхом приподнялась и прислушалась к звуку за дверью. Все было тихо и только слышны тяжелые всхлипы спящей императрицы и посапывание секретаря.
Мэлли вынула из корсета платья пузырек и тихо встала. Сделала несколько шагов, приближаясь к столику с лекарством. Затем застыла, вновь прислушалась, потом осторожно откупорила стоящую склянку и медленно влила туда из своего. Быстро засунула его за корсет и заткнула пробкой лекарство для императрицы. Потом также медленно, на цыпочках, прошла в туалетную комнату. Там стояли горшки с цветами, как украшение. Сполоснув сосуд, она присела перед одним из них, прорыла ямку в земле и закопала его. Потом вымыла пальцы и вернулась в комнату.