Пропавшее сокровище
Шрифт:
Волошин нахмурился:
– Ни в коем случае не делайте этого.
– Почему?.
– Я не люблю его...
– Напрасно. Он делает чудесные зарисовки.
– Я ему башку оторву!
– свирепо прорычал Волошин.
– За что, Ваня?
– Это подозрительный тип... Приехал, шныряет тут по всему монастырю, во все сует свой нос... Куда ни повернись, он уж тут как тут и все в альбомчике малюет. Проныра! Не люблю таких...
– Но он для того и приехал из Вологды, чтобы все увидеть и зарисовать.
– Из Вологды ли?
–
– А не из Москвы ли матушки?.. И вообще, Настенька, он внушает мне подозрение. Не он ли это у Клавдии Антиповны на Ордынке побывал и письма Евгении Бельской прикарманил?..
– Что вы!
– в ужасе воскликнула Тася.
– Почему вы так решили?
– Имею основания...
– с таинственным видом сообщил Волошин и тихо добавил: - Но вас я прошу об этом ни слова. Не общайтесь с ним...
Тася закивала головой:
– Да, да! Конечно!.. А с виду он такой симпатичный.
– Настоящий жулик всегда бывает с виду симпатичный, - изрек Волошин.
Желая переменить тему, он отошел от окна и снова обратился к снимку мозаичного пола:
– Сплошная серятина...
– А если подкрасить?
– нерешительно спросила Тася.
– Ну нет! Будет не то... А ведь как интересно расположены цветные плитки... Тут целый узор...
Тася заглянула в снимок:
– Цветные плитки мозаики стали серыми и образовали единую извилистую линию.
– Верно...
– согласился Волошин.
– Смотрите, вот она начинается здесь, у притвора, подле огромного ромба, похожего очертаниями на Кузнецкую башню, а дальше вьется... Здесь в середине кружок, за ним снова витками идет линия. А вот тут ее конец помечен крестиком... Интересно!
Тася задумчиво глядела в окно.
– Я не понимаю, почему Грозный велел настлать в этой церкви такой причудливый пол...
– Наверное, на память об умершем маленьком сыне, - неуверенно произнес Волошин.
– А в каком месте он велел тайник для книг вырыть?
– Профессор Стрелецкий уверен, что тайник должен находиться где-то между Кузнецкой башней и церковью Иоанна Предтечи... А почему вы об этом спрашиваете, Настенька?
Тася молча взяла в руки снимок и стала пристально разглядывать ромбовидную серую плитку, от которой тянулась сплошная извилистая линия с крестиком на конце. Ромбовидная плитка действительно своими очертаниями напоминала Кузнецкую башню.
– Неужели...
– тихо произнесла Тася.
– Что?
Но Тася положила снимок на стол:
– Нет... Это мне показалось.
– Что вам показалось?
– Нет, нет! Не скажу...
– Она засмеялась: - А то вы опять будете называть меня сумасшедшей...
Позавтракав, молодые друзья отправились в монастырь. Но, как только они вошли на главный двор, Волошин схватил Тасю за руку.
– Стоп!
– строго сказал он.
– Нам, кажется, небесполезно будет понаблюдать за "умельцем живописных дел"...
– За кем?
– недоуменно оглядываясь, спросила Тася.
– За художником Еланским...
– Неужели вы серьезно думаете, что он украл письма Евгении Бельской?
– Не знаю, он или нет, но я повторяю - мне его поведение кажется подозрительным...
Волошин взял Тасю за руку и повел за собой в обход управленческого здания на задний двор.
– Давайте обойдем конторские кельи, выйдем к Аллее Скорби и тихонько подберемся к этому "художнику", - тоном заговорщика предложил Волошин.
Они быстро прошли по березовой аллее, добрались до церкви Иоанна Предтечи и тихонько выглянули из-за угла... Еланского не было на холмике, где он часто сидел. Там, подле заброшенной гробницы, стоял только его мольберт.
– Гм!.. Куда же он делся?
– проворчал Волошин.
Он вышел на холмик и стал осматриваться.
– Смотрите!
– воскликнула Тася и указала пальцем на второй ярус крепостной стены, где мелькнула фигура человека.
– Он!
Еланский исчез в каком-то проломе так же быстро, как и появился.
– Что он там ищет?
– обшаривая стену злыми глазами, спросил Волошин. Настенька, вы по-пластунски умеете ползать?
– Это как?
– На животе...
– У... умею.
Волошин заговорил шепотом:
– Ложитесь на живот и ползите сквозь эти джунгли...
– он кивнул на заросли полыни и репейника, - прямо к башне. Когда доползете, поднимайтесь через пролом в башне по каменной лесенке на второй ярус стены и очень тихо идите мне навстречу. Я тем временем проползу вон до того "каменного мешка". Понятно?
– Понятно...
– Вперед!
– скомандовал Волошин и, бросившись плашмя на траву, как змея вполз в густую чащу полыни и репейника.
Тася с сожалением посмотрела на свое новое красивое платье и нерешительно оглянулась. Ей очень не хотелось порвать платье, расцарапать о колючки руки и лицо. Неожиданно ей пришла в голову простая мысль: если вернуться назад и быстро обогнуть холм, то до башни можно с успехом добраться и не "по-пластунски".
Так она и сделала, и уже через две минуты достигла башни. Быстро и бесшумно вскарабкавшись по ее внутренней лестнице на кровлю первого яруса крепостной стены, она пошла по настилу над казематами и вскоре увидела Волошина. Он сидел на корточках и оглядывался по сторонам. Завидев Тасю, которая на цыпочках приближалась к нему, он приложил палец к губам.
Внезапно Тася услыхала глухие голоса, доносившиеся снизу. Волошин уже приник ухом к щели в настиле и махнул рукой, жестом приказывая Тасе лечь. Позабыв о своем новом платье, Тася легла на живот и прислушалась. Внизу говорили по-французски...
Да, в полуразрушенном "каменном мешке" крепостной стены действительно говорили по-французски. Там находились Кортец, Джейк и монастырский сторож дед Антон.
Кортец то и дело беспокойно выглядывал из полуразрушенного "каменного мешка" во двор, а Джейк, вплотную подойдя к старику, говорил ему негромко, но внушительно, как гипнотизер: