Пропавшее сокровище

Гребнев Григорий Никитич

Бибевуа поправил очки и пронзительным взглядом впился в текст. Через минуту он поднял голову и посмотрел на Кортеца. Тот молча ждал.

– _Подделка_?..
– тихо спросил Бибевуа.

Кортец развел руками:

– Не знаю. Это вы должны мне сказать.

Бибевуа вскочил, подбежал к настольной лампе и вновь сунул свой острый нос в пергамент. Затем, суетливо зашарив по карманам, он извлек лупу. Кортец с интересом следил за его движениями.

Бибевуа долго разглядывал лист в лупу. Он

был явно взволнован.

– Невероятно!
– пробормотал он наконец.
– Подлинник! Вы знаете, что это?

Кортец неопределенно шевельнул мохнатыми бровями:

– Приблизительно...

– Это первая страница книги, которую считают погибшей. Вместе с другими сокровищами византийской столицы она была вывезена в Рим из Константинополя в середине пятнадцатого века. Дальнейшая судьба ее неизвестна!
– Голос Бибевуа звучал патетически.
– Этому пергаменту цены нет. Как он к вам попал?..

– Я вам потом расскажу, профессор, - уклончиво ответил Кортец.
– А что здесь написано?

– Извольте! Вот точный перевод: "_Киклос_. Антология византийских поэтов. Эпиграммы элегические, сатирические и любовные, собранные _Агафием_, юристом и поэтом".

– Интересно...
– задумчиво произнес Кортец.

– Какая прелесть!
– с восхищением сказал Бибевуа, разглядывая эмблему древнего титульного листа.
– Но где же вся книга?

– У меня есть надежда, что с помощью этого титульного листа я найду всю книгу, - многозначительно произнес Кортец.

Он взял пергамент из рук "профессора", когда тот попытался отодрать ватманскую бумагу.

– Вы хорошо заработаете, если найдете ее, За такую книгу богатые коллекционеры дадут много денег, - сказал Бибевуа.

– Примерно?

– Оценщиком меня возьмете?
– хитро подмигнув, спросил Бибевуа.

– Возьму.

– Смотрите! Без обмана. Эта книга должна стоить не меньше ста тысяч долларов. Мой гонорар скромный, два процента...

Кортец похлопал Бибевуа по спине:

– Я люблю вас, профессор, и потому часть гонорара я готов предложить вам сейчас.

Бибевуа оживился:

– О! Это было бы неплохо.

Кортец подошел к двери и позвал:

– Месье Птибо!

Буфетчик не заставил себя ждать.

– Профессор должен вам три тысячи франков?

– Совершенно верно, месье.

Кортец вынул бумажник и отсчитал несколько кредиток.

– Вы больше не должны господину Птибо, - весело сказал он, обращаясь к Бибевуа.

– Виват, дон Педро Кортец!
– воскликнул Бибевуа.
– Надеюсь, вы теперь не сомневаетесь в моей кредитоспособности, месье Птибо?

– Сегодня нет, а завтра опять буду сомневаться, - ответил Птибо, с юмором и жалостью глядя на него.

– В таком случае, приготовьте мне стакан коньяку, - вежливо попросил Бибевуа.
– Я подойду к вашей стойке, как только закончу статью.

Кортец вынул из бумажника еще одну кредитку и подал Птибо.

– Я в большом долгу перед профессором и не хочу, чтобы он сегодня был в долгу перед вами, - сказал он и, пожав руку Бибевуа, направился к выходу.

В общем зале Кортец подошел к группе художников, сидевших за маленьким столиком. Здесь шла оживленная беседа, прерываемая смехом, но, как только Кортец приблизился, все за столиком замолчали.

– Садитесь, маэстро!
– предложил художник с пиратской серьгой.

– Нет, я только на минуту, - сказал Кортец.
– Но я вам помешал, господа. Вы о чем-то говорили...

Он еще издали услыхал свое имя и понял, что разговор идет о нем.

– Нет, отчего же. Я все могу повторить, - с независимым видом сказал художник с серьгой.
– Я рассказывал им забавный анекдот о том, как вы, месье Кортец, хотели выменять в ленинградском Эрмитаже вандейковского "Лорда Уортона" на поддельного Гогена.

Кортец саркастически улыбнулся:

– В Париже все идет в анекдот! А насчет поддельного Гогена вы присочинили, Прежан.

– Но он так смешно рассказывает!
– с восторгом воскликнула маленькая натурщица с большим гребнем.

– А-а! Ну, тогда я его прощаю, - снисходительно произнес Кортец. Кстати, вы очень нужны мне, Прежан. Вы можете мне уделить сейчас минут десять?

– С удовольствием, маэстро!

Кортец подмигнул маленькой натурщице и, взяв художника под руку, направился с ним к свободному столику в дальний угол кафе.

– Садитесь, Прежан, - сказал он и грузно опустился на стул.
– У меня к вам действительно есть дело. Но эти ваши анекдоты...

– Месье!
– смеясь, сказал Прежан.
– Это лишь безобидная болтовня... никто в нее не верит.

– Болтовня!
– сокрушенно качнув головой, произнес Кортец.
– На Востоке есть умная пословица: "Будь осторожен, когда лжешь, но еще больше остерегайся, когда говоришь правду"...

– Прекрасная пословица!
– воскликнул Прежан.
– Завтра же ее будет знать весь Париж.

– А вот то, что я вам скажу сейчас, должны знать только вы, Прежан, и я, - пристально глядя на него, произнес Кортец.

– Самый лучший замок для тайны - это деньги, маэстро, - насмешливо ответил Прежан, играя сросшимися бровями и пощелкивая пальцем по своей серпообразной серьге.

– Вы можете хорошо заработать, Прежан, - многозначительно сказал Кортец.

– Как?

– Слушайте...

Кортец наклонился и, оглянувшись, зашептал.

– Ого! Интересно... Опять Гоген?
– воскликнул Прежан.