Пропавшие
Шрифт:
Спасибо, Бойд.
Что мне сказать Корригану, если он будет искать тебя?
Скажи ему, что я проверяю зацепки.
Какие зацепки?
Когда выясню, тогда и сообщу тебе.
Лотти мягко закрыла дверь машины. Время воскресить сильную Лотти. Пока не слишком поздно.
Глава 31
Хлоя Паркер сидела за столом, тушь стекала по её влажным щекам. Лотти остановилась в дверях. Войти или убежать?
Прости меня, Хлоя, сказала она, входя на кухню.
Не обращая на неё внимания, девочка
Лотти плюхнулась в кресло. Нужно поговорить с Хлоей. Позже.
Она позвонила матери, зная, что Роуз обрадуется тому, что именно Лотти первой прервёт их молчание. Она убеждала себя, что мучительное похмелье могло скорее помочь выяснению отношений, чем навредить.
У Роуз Фитцпатрик ушло менее десяти минут на то, чтобы добраться до дома Лотти через весь город. На данный момент она стояла посреди её кухни у гладильной доски с утюгом в руке.
Лотти Паркер, тебе нужно чаще бывать дома. Эти бедные дети постоянно голодают и им совсем нечего надеть, сказала она, складывая тренировочную футболку Шона.
Лотти хотелось сказать Роуз, что спортивные майки гладить не нужно, но промолчала. Как она и ожидала, мать взяла всё под свой контроль сразу, как только вошла в её дом, ни о чём не спрашивая. После смерти Адама Роуз стремилась занять его место в их семье. Вмешиваясь и контролируя. Лотти подозревала, что в основе того лежала любовь к внукам, завернутая в защитную оболочку, которую создала сама Роуз. Но с последним скандалом все пошло наперекосяк, когда Лотти сказала своей матери пойти прогуляться или что-то вроде того.
Стоя ровно и выглаживая утюгом вещи, Роуз Фитцпатрик не проявляла никаких эмоций, её лицо было спокойным и гладким, за исключением морщин вокруг глаз, похожих на увядающий плющ. Её седые волосы были подстрижены коротко и уложены аккуратно. Некогда она красила волосы ежемесячно, но бросила это дело после своего семидесятилетия, пять лет назад, хотя по-прежнему ходила в салон красоты, чтобы помыть голову и сделать укладку феном.
Приготовить чашку чая? спросила Лотти вежливо.
Это твоя кухня, ответила Роуз, проводя утюгом по паре джинсов, чья ткань была словно картонная.
Ты будешь чай? Лотти наполнила чайник.
Иди и прими душ. Роуз поставила утюг. От тебя пахнет, знаешь ли. Потом можешь спрашивать меня о том, для чего сюда позвала.
Лотти выбежала из кухни. Мать даже не спросила, почему её лицо в синяках. Лотти сняла с себя одежду и встала под струи горячей воды. Её ребра были покрыты фиолетовыми синяками, голова болела, но зато она чувствовала себя чистой. Надев термическую футболку, сверху майку с длинными рукавами и джинсы, Лотти почувствовала, что готова встретиться с матерью.
Прежде чем спуститься, она заглянула в комнату Хлои. Её дочь лежала на кровати, на голове у неё были массивные наушники. Увидев Лотти, девочка намеренно отвернулась к стене.
Заглянув
Роуз сидела на кухне за столом, держа в руках чашку чая. Гладильная доска исчезла, вещи аккуратно сложены, в кастрюле на плите варилась картошка, в духовке запекалась курица, а ещё не было и восьми утра. День Рождества. Именно тогда у них последний раз была нормальная домашняя еда. Неужели мать специально пыталась вызвать у неё чувство вины? Лотти выдавила из себя улыбку:
Спасибо за… Лотти махнула рукой, указывая на вычищенную кухню.
Разве не для этого есть матери? ответила Роуз. Убирать беспорядок за своими детьми.
Улыбка на лице Лотти погасла.
Так чего ты от меня хотела? спросила Роуз.
Сьюзен Салливан, произнесла Лотти, приступая сразу к делу. Она налила себе кружку чая.
Убитая женщина? А в чём дело?
Я разговаривала с Аннабель, и она сказала мне, что Сьюзен связывалась с тобой.
Да, так и было.
И вы встретились?
Да, пару месяцев назад. В октябре или ноябре, не уверена.
Продолжай.
Она пыталась отследить ребёнка, которого забрали у неё…
Как это было связано с тобой? перебила её Лотти.
Ты будешь слушать или нет?
Извини, продолжай.
Мать Сьюзен отказывалась сообщать ей что-либо о ребёнке. Но два года назад, на смертном одре она упомянула моё имя.
И?..
Она сказала, что я помогала принять роды, что было неправдой, поскольку к моему приезду ребёнок уже родился. Я не смогла помочь ей ни тогда, ни после того, как она связалась со мной, чтобы получить информацию.
Лотти бросила ложку в чашку с чаем.
Должно быть, прошло более двадцати пяти лет с тех пор…
Я ведь была акушеркой, но это было очень давно. В семидесятых. Девочке на тот момент было около одиннадцати или двенадцати лет. Совсем ребёнок, бедняжка. Её звали Салли Стайнс.
Правда? Расскажи мне ещё. Лотти замерла. Может, сейчас им удастся выяснить что-то новое о старом имени Сьюзен.
Особо нечего рассказывать.
Что стало с ребёнком?
Сьюзен пробудила старые воспоминания, когда позвонила мне, ответила Роуз, морщинка прорезалась у неё на лбу. Её мать позвала священника, местного куратора. Очевидно, он предложил отправить девочку и ребёнка в дом «Санта-Анджела». Помнишь, то здание недалеко от кладбища? Сейчас оно закрыто.
Лотти кивнула. «Санта-Анджела». Как же она могла забыть? Они никогда не говорили об этом доме милосердия. Но Роуз заговорила о нем сейчас.
Изначально это был приют для детей под руководством монахинь. Затем, вдобавок, его сделали исправительным домом для незамужних девушек. Очевидно, там выросли многие нежелательные дети. Монахини принимали туда и непослушных мальчишек.
Место, куда отправляли своенравных и непокорных детей, пробормотала Лотти. Это лишь одно из названий этого места.