Пропавший
Шрифт:
Девица исчезла напрочь, как утренний туман, а Михаил прокричал: «Аминь, аминь, рассыпься!»
Когда Андрей пришел в себя от шока, то спросил ездового:
– Не пойму – что это было?
– Не знаешь разве?
– Не ведаю.
– Тогда слушай. Клад здесь спрятан. Тот, кто его зарыл, заклинание сделал – на «сорок голов». Кто клад найдет, умрет – и так сорок человек подряд, а сорок первому клад и достанется. На этом месте, бают, по ночам светлые огоньки появляются, а днем – девица красная. Только клад черти оберегают, и взять его не просто. А кому
– Не верю, сказки!
– Ежели чертей не боишься – попробуй, коли жизнь недорога. Говоришь – сказки? А ведь мы вдвоем девицу видели. Стало быть, правда.
Андрей хмыкнул. На самом деле странно. Красивую легенду или сказку он от Михаила услышал, но и привидение сам, своими глазами видел. Обычно всякая нечисть и нежить днем от людей прячется – взять того же домового из его дома. Вроде заблуждение народное, но советы он Андрею дельные давал. Как тогда? И потом, сколько он ехал, все головой по сторонам крутил.
– Клад-то пробовал кто забрать?
– Про то не знаю, не говорят.
Долго еще ехал Андрей, вспоминая об увиденном и размышляя.
В Пронске Андрея встретили как близкого родственника – тепло.
– Заждались уже! Большая вода сошла, ушкуй просмолили, кое-где такелаж обновили – к плаванию готовы.
– За ним и приехал.
– Когда выходим?
– Хоть сейчас!
– Команду известить надо, харчей подкупить.
Андрей понял намек и отсчитал деньги.
– Ты пешком на торг не ходи, у меня тарантас, на нем приехал.
Георгий сразу с Михаилом и уехал. Дел до вечера много, успеть бы все сделать.
Загрузив корабль провизией, они оставили на нем дежурного.
Андрей не решился отправить Михаила в Переяславль одного. Тарантас пустой, груза нет, но лошадь лихие люди отобрать могут.
По сходням они закатили повозку на палубу, потом с трудом завели упирающуюся лошадь – она боялась воды и раскачивающейся палубы. Зато безопасно.
К вечеру они уже были в Переяславле. Судовая команда осталась ночевать на судне, а Михаил на тарантасе довез Андрея до дома.
– Завтра с утра товар из лавок на судно возить будем. Ездовых предупреди, – сказал на прощание Андрей.
– Да я и так понял.
И у Андрея дома были дела: деньги сосчитать, список товаров, приготовленных к продаже, проверить, в баню сходить, с Полиной поговорить. Ведь не на день уходит, хорошо, если через месяц вернется.
Утром он проснулся, едва рассвело. Подводы уже стояли у ворот дома.
Андрей умылся, схватил рыбный пирог, поцеловал Полину и выскочил на улицу.
Ездовые грузили товар в лавках и свозили к судну. Андрей делал отметки в списке – не забыть бы чего, а судовая команда укладывала груз в трюме.
К вечеру они вымотались все, но судно к отплытию было готово.
– Отдыхайте, утром отплываем.
На этот раз судно отплывало в другую сторону – не вверх по Оке, к Коломне, а вниз по течению, к Нижнему Новгороду. Желтоводская ярмарка, что у Нижнего, значительно больше Коломенской, выбор товаров разнообразнее, цены ниже. Да
Андрей же разглядывал реку и берега с нескрываемым интересом, стараясь запомнить повороты, отмели, села и городки на пути. Причем располагались они в большинстве своем на левом берегу. Правый берег на некотором протяжении был ордынским, а затем до самого Нижнего принадлежал мордве. И меря их называли, и эрзя, весе – по племенам.
Большие земли занимала мордва – от правого берега Оки и Волги, Мокши, Цны, Суры, Пьяны, Алатыря, Иссы. По силе и многочисленности народа мордва могла поспорить с княжеством Рязанским, Владимирско-Суздальским, а то и Московским.
Потому к правому берегу они не приближались, а на ночную стоянку причаливали только к левому. Самое настоящее пограничье, только вот соседи не самые дружественные. Только через сто лет, в 1552 году, мордва присоединится к Москве, да и то уже ослабленная. Мыслимое ли дело – сначала золотоордынцы по пути на Русь прошлись по ней железным катком, потом – Казанское ханство, и напоследок – Иван Грозный, покоряя Казань, вел через нее войска. Отвращенная татарами, мордва не приняла ислам, долго сохраняла язычество и перешла в христианство.
Судно, сплавляясь по течению, а временами и под парусом, шло ходко.
– Если и дальше так пойдем, через пару дней у Нижнего будем, – довольно сказал Георгий.
И как сглазил кормчий. Сначала тучи на горизонте появились, потом небо темнеть начало. Тучи из серых превратились в почти черные, поднялся ветер, и хлынул дождь.
Парус на ушкуе спустили – могла не выдержать мачта.
– Правь к берегу! – прокричал Андрей.
Георгий и сам был бы рад это сделать, да ветер отжимал судно от левого берега.
– Команде – на весла! – приказал кормчий.
Взялись за весла.
– И-раз! И-раз! – отбивал ритм Георгий.
Судно медленно стало приближаться к берегу. В левый борт стала бить волна. Вроде не море – река, пусть и широкая, а двухметровая волна с силой бьет по корпусу, да так, что обшивка скрипит и стонет.
Андрея страх взял – за судно, за себя, за команду. Если судно на бок ляжет – не выплыть. Гребцы ситуацию тоже понимали и налегали на весла так, что сухожилия трещали и вздувались вены на шее.
Медленно, очень медленно удалось подойти к берегу. Андрей, как был – в сапогах и одежде, – сиганул в воду с концом швартова в руке.
На их счастье, нашелся пень, к которому он и привязал швартов. Другой бы с кормы завести надо, а не к чему, деревья от воды далеко стоят.
Обычно причаливали на места ночевок – их можно было узнать по следам кострищ на берегу. Для защиты от ветра их обустраивали под высоким берегом, да еще мощные деревья у берегового уреза стояли – удобно судно швартовыми крепить. А тут не стоянка, ноги в иле по колено утопают, но выбора нет. Да бог с ним, с илом, от него отмыться можно. Сложность возникла в другом – волной судно о берег бить стало. Или на бок положит, или разобьет. Одно радовало – при любом исходе команда спасется.