Прорыв
Шрифт:
Шмель сразу погнал «бардак» на позицию, что днём определили. Им с Большим отход бронетранспортёра прикрывать придётся. А Санёк начал решительно разгонять нашего «обновленного старичка».
Изначально мы думали подъехать вдоль ограды, по дороге, вроде как свои, но потом поняли, что пользы от этого не будет. Путь из леса к периметру всё равно никто не отменит, а наблюдатели противника могут быть где угодно. Весь расчёт был на внезапность и темноту. Фары мы не включали, Санёк вёл машину по прибору ночного видения.
Ломаная линия силуэтов домов на фоне темнеющего неба
Ближе, ближе, ближе. И всё ещё тихо. Я нервно перебираю пальцами левой руки по цевью автомата и длинному глушителю. Толку от него сейчас никакого, но прикосновение к оружию почему-то успокаивает, хоть и немного.
— Пятьсот до первой точки. — Голос Николая в наушниках.
Долго спорили, объявлять радиомолчание или нет, и решили связью по минимуму всё же пользоваться. Её отсутствие могло создать даже больше проблем, чем перехват.
Всё такая же тишина, а затем вдалеке, примерно в километре от нас, с наружной стороны периметра, неожиданно вспыхнули фары. А там кто может быть?
— Николай, машина на четыре часа! — объявил я.
— Принял.
Башня бэтээра дёрнулась и чуть повернулась вправо. Стрелять Коля до нашей команды не будет, а команды мы ему не дадим, пока на рубеж не выйдем.
Незнакомая машина вдалеке тронулась с места, а затем фары погасли. Остановились или переключились на ПНВ? Командир нерадивому механу надавал по кумполу и заставил соблюдать светомаскировку? Чёрт его знает, но это точно не к добру, неизвестный фактор.
— Сто до первого пункта! — снова голос Николая.
— Принял! Большой, машина от тебя примерно на пять часов, километра два, будь готов.
— Принял.
Машина заметно ускорилась, и Санёк решил не тянуть время, осознавая, что, может быть, у нас появился преследователь. И через считанные секунды одиннадцатитонная туша бронетранспортёра слегка подпрыгнула на остатках фундамента бывшей ограды, прошелестела, прозвенела колёсами по заваленной сетчатой секции забора и влетела на территорию запретного города. Звук дизеля неожиданным рёвом отразился от стен домов, заставив меня подпрыгнуть с испугу.
— Готовность! — крикнул я, хватая в руки первый тубус гранатомёта и укладывая его себе на плечо.
— Принял! — откликнулся Сергеич.
А вот и БТР противника, стоящий тихо и мирно между двух зданий. Возле него топчутся три зомби, повернувшиеся теперь в нашу сторону. Но это ладно, не они теперь наша цель, чёрт с ними, пусть бегают.
— Цель вижу! — одновременно послышался доклад
Я рванул вниз и отпустил предохранительную стойку, поймал цель на мушку и скомандовал «Огонь», притопив рычаг. Бухнуло, сверкнуло огнём, синие факелы маршевых двигателей двух ракет метнулись в сторону замершего БТР, ударили его в броню над наклонным носом, сверкнув вспышками кумулятивных разрывов. И через какие-то секунды машина противника загорелась, ярко и жарко, сразу вся. А ещё через минуту, когда мы уже неслись по прямой как стрела улице, подальше от них, БТР взорвался, точнее, разгорелся ещё сильнее, мгновенно, с глухим басовитым звуком.
Я успел отшвырнуть пустую трубу гранатомёта в сторону и уже взвёл и направил на самый верх крыши пятиэтажки вторую. Расстояние мы уже заранее высчитали, мерить ничего не надо было, поэтому я просто подвёл цифру «15» к цели и снова выстрелил. И снова Сергеич выстрелил одновременно со мной. Две ракеты неразлучной парочкой пролетели эти сто пятьдесят метров секунды за полторы и разом же ударили в стену.
Там грохнуло, но совсем не впечатляюще — так, сверкнуло, появилось облачко серого на фоне темного неба дыма. И мы услышали человеческий крик, кому-то всё же досталось, были люди у пулемёта. А вот ствол ДШК, видимый нам из-за края крыши, так и смотрел в одну точку недвижимо. Повредить пулемёт не удалось.
— Огонь пулемётам! — скомандовал я по радио, ныряя в десант и опуская над головой тяжёлый бронированный люк.
Загрохотал КПВТ, со звоном посыпались гильзы и звенья в сборник, потянуло пороховым дымом. Снова очередь, затем ещё одна, затем голос Николая:
— Есть контакт, звездой накрылся!
— Вперёд!
Вновь взвыл мотор, бронетранспортёр ломанулся дальше, стремясь как можно быстрее выйти из зоны поражения гранатомётов. И не успел. Послышалась матерщина, затем облегчённый вздох в наушнике — кто-то с крыши выпустил гранату, но промахнулся.
Машина между тем изо всех сил рвалась вперёд, туда, где в конце проезда, ограниченного бетонным забором, виднелись раскрытые ворота. До них с вершины домов больше шестисот метров, РПГ-7 если и достанет, то по какой-то невероятной случайности.
Наши пулемёты ещё раза три успели обстрелять верх стены пятиэтажки, где находился противник, прежде чем мы въехали в ворота темного двора, заваленного каким-то хламом. Бойлерная. Та самая, откуда есть возможность уйти в тоннели. Едва машина встала, качнувшись от резкого торможения, мы распахнули все люки и чертями слетели с неё, падая на колено и наводя автоматы.
Двери бойлерной были открыты, и оттуда немедленно показался покачивающийся мертвяк в грязном и изорванном рабочем комбинезоне. А вот и мы, успели скучиться. Автомат плюнул пулей, лязгнув затвором, несильно и вполне по-дружески толкнув меня в плечо, голова зомби дёрнулась, и он свалился на землю. Рядом со мной присел Сергеич, который тоже водил трубой глушителя по сторонам, выискивая противника, но пока никого не было. Следом с брони скатился Васька, ударившись обо что-то и, по обыкновению своему, даже не выматерившись, а всего лишь поморщившись.