Прощание с Джоулем
Шрифт:
Закончив монолог, Май подумал: "Вот он - призрак Овидия. Мне даже на секунду показалось, что я его вижу. Или это опять был чай? А еще говорят, что наш чай - дерьмо".
– Да, - закивал головой лейтенант Мучу.
– Да. Все верно. Теперь вы все разложили по полочкам. Ну что, будем двигаться дальше?
– Нет, дальше я пойду один, а вы со своими бойцами отправляйтесь на базу.
– Но я не могу вас бросить. У меня приказ сопроводить вас прямиком до салона автобуса и прекратить операцию только когда за вами закроются двери и когда он тронется с места. А я привык выполнять приказы, чего бы мне это не стоило.
– Я заметил, но сейчас это лишнее, поверьте, - сказал Май твердо.
– Ваши раненые бойцы нуждаются в медицинской помощи, и к тому же они
– Ладно, - Мучу кивнул, надел на голову окровавленный берет и придавил его ладонями.
– Возьмите хотя бы одну из наших винтовок. Они заряжены относительно надежными алюминиевыми патронами.
– Нет, они слишком тяжелые и привлекают много внимания. Лучше сделайте вот что - по дороге в штаб заскочите в ближайший радиоузел и свяжитесь с теми вертопрафами. Пусть они сопроводят меня до автобусной остановки. А еще лучше - до границы сектора. Только пусть держаться на большой высоте и в случае чего действуют деликатно. Никаких бомб и управляемых ракет, так им и передайте.
– Это можно.
– Тогда прощайте, Мучу.
– Прощайте, сержант. И удачи вам.
– Спасибо, она мне понадобится.
Дей и Мучу обменялись крепким рукопожатием, а потом, низко пригибаясь к земле, разбежались в разные стороны под прикрытием пышных зарослей какого-то тропического растения.
Добежав до следующего укрытия, Дей обернулся назад и увидел, что все оставшиеся на ногах заградители козыряют ему издалека, даже один из раненых приподнялся на локте и отдал ему честь резким точным движением искалеченной правой руки. Они все как будто благодарили его тогда этими простыми военными жестами.
Это выглядело настолько волнующе, что Май тоже козырнул им в ответ, а потом не удержался и помахал им рукой.
***
Красавчик Пью
Сержант ОДисс продолжил движение в сторону прифронтовых автобусных остановок в полном одиночестве, и это почему-то сразу же принесло ему облегчение. Когда же над ним на бреющем прошел один из штурмовых вертопрафов, он и вовсе почти успокоился.
Ветропраф зашел на второй круг и, пролетая над головой Мая, пару раз качнул ему своими пилонами под которыми были подвешены тяжелые золотые ракеты, бомбы и счетверенные скорострельные пулеметы. Ему сигналили, что все в порядке, вокруг чисто и можно спокойно двигаться дальше. Это также означало, что группа лейтенанта Мучу уже находится в безопасности и Май порадовался за всех них от всего сердца. Это было странное чувство, поскольку на фронте заградителей ненавидели лютой ненавистью. Но как ему было не порадоваться тогда спасению хомо, которые только что рисковали своими жизнями ради его спасения, а по большому счету - ради спасения обычного поискового пса. Их спасению обязательно нужно было порадоваться и он сделал это, хотя и упрекнул себя за проявленную излишнюю чувствительность, почти сентиментальность. Сейчас, возможно под влиянием только что пережитого кошмара, Май чувствовал, что его личность как бы распадается на куски. Она как бы раздваивалась сейчас на того прошлого, давно убитого им самим и похороненного в его душе довоенного искусствоведа, и нынешнего пехотного сержанта. Причем искусствовед быстро усиливался в его душе самым явственным образом, а пехотный сержант быстро отступал. Хорошо это было или плохо, Ули пока не знал, поэтому он решил пока воздержаться от выводов и наблюдать за схваткой искусствоведа и сержанта словно бы издалека и как бы сбоку. Для начала ему нужно было как-то пережить операцию "Диана", а уж потом можно было бы и покопаться в себе.
Провожая глазами набирающий высоту вертопраф, сержант убрал пистолет от головы Джоуля и спрятал его в кобуру. Он подумал, что Золотой Шум вряд ли бы стал раскладывать снайперов так далеко от полевых кухонь, скорее всего он рассчитывал, что все закончится еще там - на поляне. Да и тепловизоры вертопрафов обмануть сложно. Было похоже на то, что первый этап операции "Диана" лично для него закончился успешно, но все равно нужно было поторапливаться - прифронтовые автобусы отправлялись приблизительно через сорок минут, а другой транспорт от передовой линии к прифронтовым городам не ходил, рельсы для фронтовых электричек в секторе А-348 еще только прокладывались. Добираться же до ближайшего прифронтового города на военных попутках было сегодня опасно, это сержант понимал отлично.
Дей потрепал Джоуля по голове и прибавил шагу - передовая линия со всеми ее окопами, огневыми точками, пьяными от боли, нюхательного чая и водки окопниками уже осталась у него за спиной и теперь можно было продвигаться вперед почти не опасаясь выверенного опытным фронтовым снайпером выстрела в голову, да и после всего пережитого им сегодня утром, уже и как-то глупо было бояться каких-то там снайперов. Особенно, если у тебя над головой кружит два штурмовых ветропрафа, которые прикрывают и охраняют тебя.
Дей перешел на быстрый шаг, а потом еще прибавил темп и почти побежал по извилистой тропинке в сторону автобусных остановок. Сейчас у него было очень легко и спокойно на душе, настолько спокойно, что вскоре он совсем расслабился и даже начал тихонько насвистывать популярную фронтовую песенку "Проказница Лизи". Джоуль бежал рядом, позвякивая золотыми карабинами на ошейнике и изредка тихонько поскуливал и подтявкивал, как бы подпевая ему на свой собачий манер и лад.
Крыши автобусов показались внизу, когда Дей перевалил через невысокий, поросший буйной тропической растительностью холмик и начал быстро спускаться вниз.
Это были современные, оборудованные кондиционерами, мягкими креслами и высокими пуленепробиваемыми окнами, полугражданские машины. На особенности прифронтовых перевозок указывали только двойные колесные пары задних тележек да цельнолитые шины повышенной проходимости - слишком широкие и с толстым глубоким рифлением. Поверх сложного камуфляжа, оба автобуса были сплошь покрыты рекламой прифронтовых борделей и зубоврачебных поликлиник, а также телефонами и адресами дешевых отелей, пивных и водочных забегаловок, аптек, магазинов военного обмундирования, и всего того, что, по мнению воротил прифронтовой гибридной экономики, могло пригодиться военному человеку с тяжелыми вафлями в кармане во время отпуска или самовольной отлучки. Свободными от рекламы оставались только покрытые камуфляжными пятнами "под тропическую зелень" крыши автобусов, что можно было заметить только находясь на вершине холма и из-за чего их трудно было различить сверху нетренированному глазу обычного хомо.
Издалека автобусы выглядели как близнецы, но подойдя поближе, Кесс различил на дверях одного изображение красного дракона, а на дверях другого - синего орла и сразу понял, который из них идет в U-231, а который отправляется на U-218.
Дей еще накануне этого страшного дня решил ехать в U-218, так как там у него было больше шансов выжить, и поэтому сейчас он быстрым шагом двинулся в сторону распахнутой двери с изображением красного дракона. Когда до подножки оставалось всего несколько метров, сержант засмотрелся на стереоскопическое изображение полуголой подмигивающей блондинки с рекламы какого-то борделя и не заметил, как из зарослей высунулись две золотые кисти, которые с тихим щелчком сомкнулись на голенище его правого сапога, а потом с силой дернули его на себя, как бы намереваясь затащить прямо в заросли кустарника. Джоуль с испуганным лаем отскочил в сторону, а Дей завалился на бок и, чертыхаясь, выхватил пистолет. Он уже собирался стрелять по кустам, в то место, где по его расчетам должна была находиться голова нападавшего, но тут услышал знакомый голос: