Прощай, Германия
Шрифт:
«Куда же она могла запропаститься?» — запаниковал капитан, вспомнив многочисленные сплетни о маньяках.
Громобоев быстрым шагом пересёк плац и вошёл в солдатскую чайную — возможно эта нахалка пришла выпрашивать мороженое у буфетчицы? Но и там тоже не было никого. Эдик быстро прибежал обратно в казарму, велел писарю и дневальным обойти все казармы и столовую, сам сбегал на стадион. Тщетно! Шкодная дочурка словно сквозь землю провалилась!
— Ох, я тебе задам трёпки, когда разыщу! — пообещал вслух капитан. — Выпорю как Сидорову козу!
Поиски силами трёх солдат не увенчались успехом. Тогда он доложил комбату, и Перепутенко велел построить батальон, и потом разослал бойцов во все концы городка. Солдаты обшарили каждый угол — впустую. Прошёл ещё час бесплодных поисков.
— Надо докладывать Бунчуку, — принял решение Перепутенко. — Пусть командир строит весь полк, и будем продолжать поиски за пределами гарнизона. Мало ли что может случиться, ведь она девочка… — буркнул подполковник. — Везде встречаются всякие моральные уроды…
Эдик при этих словах комбата взвыл, вновь выматерился и побежал к дежурному по полку. Там он встретил Ольгу, которая уже была в курсе пропажи дочки.
— Как ты мог! Не уследил за ребёнком! Безответственный! Её, наверное, украли! — громко рыдала она, размазывая слёзы по щекам. — Сегодня ведь наверняка должны устраивать какие-то провокации немецкие фашисты! Не найдем — тебя убью и на себя руки наложу!
— Ты сама Ксюху так воспитала, делает, что ей вздумается, — нервно огрызнулся Эдуард.
Встревоженный командир полка велел офицерам по тревоге поставить в строй до последнего солдата, затем проверить чердаки, подвалы, каптёрки, бытовки, складские помещения. Вскоре полк выстроились на плацу. Уже стемнело, подходило время ужина, над ротами стоял гул, словно гудел растревоженный пчелиный улей. Проказницу Ксюху знали почти все бойцы, ведь она жила в самом центре полка, ежедневно гуляла по плацу, везде и всюду болталась, со многими солдатами разговаривала. Слишком была энергичная и общительная девочка…
Эдик снова побежал на второе КПП. Как назло в наряде стояли разгильдяи — представители пресловутой армянской диаспоры из зенитного дивизиона. Солдаты о чём-то беспечно перешучивались с группой немецких армян и страшненькой молодой немочкой. В помещении было накурено, гремела музыка, стоял гогот.
— Эй, вы маленькую девочку не видели? — громко спросил у дневальных Громобоев.
Не по форме одетые и расхристанные бойцы заявили, что никто через КПП не выходил. На душе у него стало совсем не хорошо.
— А ну живо привести себя в порядок! Застегнуться, заправиться! Посторонние — марш отсюда! — раскричался капитан на эмигрантов.
В глазах наглых кавказских немцев застыло немое удивление. Они не привыкли к такому обращению по отношению к себе. Присутствие наглых местных армян у ворот полка внушало законное опасение. Да, именно они и могли организовать похищение дочери. Эх, автомат бы сейчас в руки, да полный магазин патронов!
— Что вы тут делаете? А ну марш за территорию части! У нас ребенок пропал! Моя дочка! Видели её? Выходила? Что молчите? Сейчас полиция приедет разбираться с вами!
Солдаты дружно забормотали, что не надо орать, мол, они ничего не видели, а их немецкие земляки поспешно ретировались к машине.
— Начальник, не шуми, мы уже уезжаем, — примирительно заявил мускулистый предводитель диаспоры, типичного бандитского обличия. — Мы тут не причём, у нас свои дела…
Эдик на всякий случай записал номер отъезжающего автомобиля. Он уже не ожидал от поисков ничего хорошего и начал отчаиваться, ведь прошло три часа, куда можно такой крохе запропаститься? Куда уйти?
«Точно — выкрали! Предупреждали же о провокациях, а я не верил и только посмеивался», — укорял себя Эдуард, он уже был на грани нервного срыва.
Громобоев поспешил на главное КПП, чтобы сбегать в автопарк и на старое русское военное кладбище. Навстречу ему торопливой походкой шёл Странко.
— Как ты потерял дочь, болван? — набросился на него майор. У них с Валентиной детей не было и за два месяца зампотех довольно крепко привязался к Ксюхе, постоянно баловал её мороженым, шоколадом, конфетами и игрушками.
— Я наряд инструктировал, — взвизгнул фальцетом Эдик.
— Осёл! Тебе больше всех надо? Службист хренов! Для этого есть ротные и начальник штаба! Где она может быть? Соображай!
Громобоев в сердцах швырнул фуражку о землю.
— Ума не приложу! Всё обыскали! Высеку, на жопу месяц не сядет!
Зампотех отвесил Эдуарду лёгкий подзатыльник:
— Моли бога, чтоб жива была, а то болтаешь — высеку, выпорю!
В это момент ворота КПП распахнулись, и на территорию части въехал, гудя пронзительной сиреной зелёно-белый полицейский «Опель».
— Ну, на конец-то додумались наши командиры полицию вызвать! — обрадовался Странко. — Надо будет им фотографию Ксении дать для розыска! Её фото у тебя с собой есть?
— Нет, но я сбегаю домой если что.
Приятели поспешили наперерез автомобилю и едва не попали под колёса. Машина резко затормозила, и из неё вышло два сурового вида офицера полиции.
— Гутен таг! — поприветствовал немцев Странко. — Кляйне киндер! Чилдрен! Гёрл! Девочка пропала! Шоб вы вмэрли со своим объединением, — затараторил майор на нескольких языках.