Прошлое не отпустит
Шрифт:
Кому-то могло показаться странным, что она так мало изменилась, и все же Брум не мог найти ее так долго. Однако исчезнуть не столь трудно, как многие думают. Тогда, семнадцать лет назад, Руди даже не знал ее настоящего имени. Имя Брум в конце концов установил: Мейджин Рейли. Но дальше он не продвинулся ни на шаг. Девушка обзавелась новым удостоверением личности, и хоть кое-какой интерес у полиции она вызывала, вряд ли этого было достаточно для составления и распространения по всей стране фоторобота, тем более для включения в перечень
Что еще в ней изменилось, так это то, что теперь она выглядела более здоровой и более — за неимением лучшего слова — обыкновенной. Стриптизершу как ни одень, все равно она будет выглядеть стриптизершей. То же самое можно сказать об игроках, пьяницах, любителях марихуаны и копах. А Кэсси выглядела сейчас стопроцентной мамашей из богатого пригорода. Да, такая женщина может позабавиться, ответить колкостью на колкость, пофлиртовать при случае, выпить немного лишнего на вечеринке. И все равно — это мамаша из пригорода.
Она села рядом с Брумом и посмотрела ему прямо в глаза:
— Рада снова увидеться, детектив.
— Взаимно. А я ведь давно ищу тебя, Кэсси.
— Мне почему-то так и казалось.
— Семнадцать лет.
— Почти столько же, сколько Жавер искал Жана Вальжана.
— Да, как в «Отверженных».
— Вы читали Гюго?
— Нет, — покачал головой Брум, — просто моя бывшая вытащила меня в театр, на мюзикл.
— Я не знаю, где Стюарт Грин, — сказала Кэсси.
Спокойно, подумал Брум. Она просто не хочет предисловий.
— Но ты ведь отдаешь себе отчет, что вы исчезли одновременно?
— Да.
— Вы в то время поддерживали отношения? Я имею в виду, перед тем, как оба исчезли.
— Нет.
— А мне говорили, да. — Брум пожал плечами.
Она улыбнулась, и Брум узнал соблазнительную девчонку, которую видел семнадцать лет назад.
— Вы давно живете в Атлантик-Сити, детектив?
— Сорок лет. — Брум понял, куда она клонит.
— В таком случае вы должны знать жизнь. Я не была проституткой. Я работала в клубах, но просто потому, что это доставляло мне удовольствие. Не спорю, какое-то время удовольствие доставлял мне и Стюарт Грин. Недолго. Он все испортил.
— Испортил удовольствие?
— Все. — Она стиснула зубы. — Стюарт Грин был психопатом. Он преследовал меня. Бил. Грозил убить.
— За что?
— Что в слове «психопат» смущает вас, детектив?
— Ты что теперь, Кэсси, психиатром стала?
— Для того чтобы распознать психопата, — вновь улыбнулась ему она, — вовсе не надо быть психиатром, точно так же, как не обязательно быть копом, чтобы распознать убийцу.
— Туше, — поднял руки Брум. — Но если Стюарт Грин и был чокнутым, то, следует признать, ему удалось одурачить множество людей.
— Мы все разные в глазах разных знакомых.
— Ну, это слишком банально, не находишь? — Брум насупился.
— Нахожу. — Она немного помолчала. — Однажды я слышала, как этот тип наставлял
— Приходилось.
— Ну так вот, он и втолковывал приятелю: «Не открывай эту большую банку с тараканами».
Бруму понравилось сравнение.
— Ты хочешь сказать, что именно так поступила с Грином?
— Повторяю, поначалу он вел себя совершенно адекватно. Но потом его понесло. С мужчинами такое иногда происходит, и в подобных случаях мне всегда удавалось вовремя соскочить. Но с ним не получилось. Слушайте, после того, как он исчез, я прочитала кучу газетных статей, в которых говорилось, какой это замечательный семьянин, как он выхаживал больную раком жену, какие у него славные детишки. Но там, где я работала, все было видно. Я никогда не судила женатых мужчин за то, что они приходили туда слегка расслабиться или поискать… не знаю что. Три четверти посетителей клуба были женаты. И я не считаю их лицемерами — разве нельзя одновременно любить жену и ходить время от времени налево?
— Наверное, можно, — пожал плечами Брум.
— Но Стюарт Грин был не похож на других. Он был жесток. Он был безумен. Не знаю уж насколько.
Брум скрестил ноги. Все, что она рассказывала о жестокости Грина, о побоях, очень напоминало рассказ Тони о Карлтоне Флинне. Еще одна ниточка?
— И чем же все закончилось?
Впервые Кэсси смутилась. Она оглянулась на Гарри Саттона. Тот сидел, сложив руки со скрещенными пальцами на животе. Он кивнул ей. Кэсси опустила глаза.
— Знаете старый рудник в районе Уортона?
Да, Бруму было знакомо это место — в восьми-десяти милях от Атлантик-Сити, на самом краю Сосновой Вырубки.
— Я иногда прогуливалась там. После работы или когда просто хотелось расслабиться.
«Расслабиться, — подумал Брум, сохраняя бесстрастное выражение лица. — Ложь. Первая ли? Трудно сказать». На языке вертелся естественный вопрос: «А ты и вправду там бывала?» Но он промолчал — пока.
— В общем, как-то вечером — это был мой последний вечер в этом городе — я оказалась в парке, в том самом месте. Настроение, надо сказать, было паршивое. Справляться со Стюартом становилось все труднее, я просто не знала, что делать. Чего только не перепробовала, лишь бы отделаться от него…
Брум задал ей тот же вопрос, что и Тони:
— Дружка у тебя тогда не было?
— Нет. — По лицу Кэсси промелькнула какая-то тень.
«Очередная ложь?» — подумал Брум.
— А за помощью не к кому было обратиться? Скажем, к Руди или какому-нибудь знакомому из клуба?
— Знаете, там по другим правилам играют. По крайней мере я играла. Со стороны могло показаться, что во все тяжкие готова была пуститься, но я серьезная девочка. И лишнего никому ничего не позволяла. — Она снова посмотрела на свои руки.