Прошлой ночью в "Шато Мармон"
Шрифт:
— Ты уже в платье? Попроси Джулиана снять тебя на блэкберри и прислать мне, я так хочу посмотреть!..
— Слушай, у меня всего несколько секунд, пока меня не нашли…
— Тебя ищут? Неужели маньяк? Не совладал с собой на церемонии вручения?..
— Нола, не перебивай. Тут настоящий кошмар: появились фотографии Джулиана с какой-то девушкой, я их еще не видела, но говорят, неприличные. А еще меня уволили за бесконечные отлучки. Сейчас нет времени объяснять, но я вылетаю отсюда ночным рейсом сразу после церемонии и очень надеюсь, что ты разрешишь приехать к
— Фотографии Джулиана с девушкой? Брук, наверняка это монтаж. Желтая пресса печатает все, что удается урвать, — правду, неправду…
— Можно, я у тебя поживу? Я хочу отсюда уехать! Если тебе не нужны чужие проблемы, скажи, я пойму…
— Брук, замолчи немедленно! Я сейчас же позвоню и закажу тебе билет. У меня был в Лос-Анджелесе один проект, и я помню, что последний вечерний рейс до Нью-Йорка в одиннадцать, «Американские авиалинии». На нем и полетишь. До аэропорта доехать успеешь? Я тогда и машину закажу.
Тревога в голосе подруги глубоко тронула Брук.
— Спасибо, буду очень тебе признательна. Я позвоню, когда здесь все закончится.
— Не забудь посмотреть, правда ли Ферджи выглядит такой старой, как на фотографиях!
— Как ты меня достала!
— Знаю. Я тебя тоже очень люблю. Ты не теряйся, нащелкай незаметно фоток и разошли. Мне, пожалуйста, пару снимков Джоша Гробэна.
Брук невольно улыбнулась. Закончив разговор, она посмотрела на себя в зеркало ванной и, собравшись с силами, отперла дверь. Наталья, на грани обморока от волнения, буквально набросилась на Брук:
— Вы соображаете, что осталось двадцать минут, а вам надо весь макияж делать заново? Только идиотка станет рыдать, когда лицо готово. — Последнюю фразу она пробубнила себе под нос, но достаточно громко, чтобы Брук слышала.
— Знаете, что мне сейчас нужно, Наталья? — спросила Брук, тронув ее повыше локтя и не повысила голос, но в нем звучала сталь и угадывалось сдерживаемое бешенство.
Наталья уставилась на нее расширенными глазами.
— Мне нужно поправить макияж, найти туфли и заказать в обслуживании номеров водку с мартини и бутылку «Эдвила». И я хочу, чтобы все это вы сделали без комментариев. Без единого лишнего слова. Справитесь?
Наталья лишь смотрела на нее.
— Вот и чудненько. Я не сомневалась, что мы найдем общий язык. Спасибо вам огромное за помощь.
На этом, с ощущением крохотной одержанной победы, Брук направилась в спальню, твердо решив выдержать все до конца.
13. Боги и медсестры вращаются в разных сферах
— Значит, запомнили: держимся за руки, улыбаемся и ведем себя непринужденно — вы счастливы, влюблены и совершенно не волнуетесь из-за какой-то дешевой шлюшки, искательницы славы. Вы такой ерунды просто не замечаете. Итак, готовы? — Лео почти кричал, хотя находился всего в трех футах, на заднем сиденье лимузина.
— Готовы, — буркнул Джулиан.
— Психуем? И правильно делаем, что психуем! Чувствуете? — Лео подался к окну посмотреть, не машет ли им еще женщина
«Надо же, — подумала Брук, — мы чувствуем себя безвольным дерьмом, которое через минуту добровольно пойдет на казнь, потому что привыкло всячески избегать конфликтов и не готово сейчас гнать волну, решив, что проще не спорить и отдаться в руки палачу?»
— Не буду лгать, ребята, они вцепятся в вас, как пираньи. — Лео выставил ладони вперед. — Я только предупреждаю: будьте готовы. Не обращайте ни на кого внимания, улыбайтесь и наслаждайтесь моментом. Все пройдет прекрасно.
Его мобильный зажужжал. Взглянув на дисплей, Лео повернулся к Брук и Джулиану.
— Все, пора. Ну что, вперед, навстречу славе! — прокричал он и распахнул дверцу лимузина. Не успела Брук понять, что происходит, как ее ослепил шквал фотовспышек. Белое пламя в глазах было резким и болезненным, но эта мелочь не шла ни в какое сравнение с посыпавшимися вопросами.
— Джулиан! Как вам впервые выступать на церемонии «Грэмми»?
— Брук! Что скажете по поводу снимков в последнем выпуске «Ласт найт»?
— Джулиан! Сюда посмотрите! Сюда! У вас правда роман на стороне?
— Брук! Сюда повернись! Сюда, к этой камере! От какого дизайнера платье?
— Брук, если бы ты могла сказать одну фразу той цыпочке из «Шато Мармон», что бы ты сказала?
— Джулиан! Налево посмотри! Ага, вот так и стой! Вы разводиться будете?
— Джулиан! Правда, нереально идти по красной дорожке, когда год назад о вас вообще никто не слышал?
— Брук! Вы не считаете, что вина за произошедшее лежит на вас, потому что вы не соответствуете голливудским стандартам красоты?
— Что вы можете сказать всем молодым женщинам, которые сейчас нас смотрят?
— Джулиан, вам хочется, чтобы жена чаще сопровождала вас в поездках?
Брук чувствовала себя так, словно свет прожекторов со стадиона неожиданно направили им в спальню в три утра. Она не знала, куда смотреть, не могла сосредоточиться, и чем больше старалась изображать спокойную непринужденность, тем хуже получалось.
Она на секунду повернулась туда, где не было камер, и заметила позади Николь Кидман и Кита Урбана, выходящих из длинного черного «эскалейда». «Что вы к нам привязались? Вон знаменитости идут!» — хотелось завизжать ей. Отвернувшись — глаза уже немного привыкли к постоянным вспышкам, — она разглядела бесконечное море красного цвета. Какой же длины эта дорожка — миля, две, десять? Люди, которые шли далеко впереди, держались естественно, даже расслабленно. Они стояли группами по три — пять человек, болтали с репортерами или друг с другом, умело позировали для снимков, сверкая ослепительными, профессионально усвоенными улыбками. Неужели этому можно научиться? Сумеет ли она так же? А главное, дойдет ли она, доживет ли до конца этой немыслимо длинной ковровой дорожки?