Прошлой ночью в "Шато Мармон"
Шрифт:
Брук отдернула руку:
— Нет, так не пойдет, вы понимаете, это… м-м…
— Джулиан поймет! — отрезала девушка и закрыла коробочку с резким щелчком, словно подчеркивая неуместность дискуссии. — Я сейчас возьму «Полароид», сделаем несколько снимков — надо же посмотреть, как это выйдет на пленке. Не шевелитесь.
Оставшись одна, Брук покрутилась перед большим зеркалом, поставленным специально для этого. Впервые в жизни она могла бы назвать себя красавицей. Макияж сделал ее эффектнее, не изменив, однако, до неузнаваемости, а кожа засияла здоровьем и прелестным тоном. Бриллианты радужно
Не успела она набрать номер матери, как телефон зазвонил сам, и Брук ощутила знакомую тревогу. На определителе высветился номер ее медицинского центра при Нью-Йоркском университете. Какого черта они ей звонят? Второй диетолог, Ребекка, согласилась поработать за Брук две смены в обмен на два аналогичных дежурства плюс один выходной и один уикэнд. Условия не сахар, но альтернативы не было — это же «Грэмми»! У Брук мелькнула мысль, что звонит Маргарет с новостью, что отныне Брук сможет без ее разрешения меняться сменами.
Замерев от сладкой надежды, Брук все же решила, что это Ребекке потребовались какие-то разъяснения по таблице. Она откашлялась и сказала «алло».
— Брук, ты меня слышишь? — Мембрана задрожала от громкого голоса Маргарет.
— Здравствуйте, Маргарет. Что-нибудь случилось? — Брук старалась говорить как можно более спокойно и уверенно.
— О, привет. Теперь я тебя хорошо слышу. Брук, у тебя все в порядке? Я уже начинаю волноваться.
— Почему же? Все прекрасно.
Неужели Маргарет прочла какую-то очередную чушь, на которую намекала репортерша в лифте? Только не это!
Маргарет тяжело, почти скорбно вздохнула:
— Брук, я знаю, это большое событие для тебя и Джулиана, ты должна там быть, и мне не хочется тебя сейчас беспокоить, но мы здесь все-таки больных лечим, а как прикажешь справляться, когда нет врачей?
— Как это — нет врачей?
— Я понимаю, тебе сейчас не до этого, но ты обязана была найти себе замену. Твоя смена началась в девять, сейчас уже десять…
— Господи, Маргарет, извините, ради Бога, я сейчас все улажу. Дайте мне пять минут, я перезвоню.
Не дожидаясь ответа, Брук отключилась и быстро прокрутила пальцем список контактов. Она нетерпеливо слушала долгие гудки в трубке и испытала огромное облегчение, когда ответила Ребекка.
— Ребекка? Привет, это Брук Олтер.
В трубке повисла странная пауза, но через мгновение коллега произнесла:
— Привет! Как дела?
— Все нормально, но только что звонила Маргарет, спрашивала, где я. Мы же с тобой поменялись… — Брук не стала договаривать, боясь не сдержаться.
— Да, мы договаривались поменяться, — сладеньким голоском согласилась Ребекка, — но я оставила сообщение, что не смогу тебя подменить.
Брук словно дали пощечину. В гостиной от восторга завопил какой-то мужчина, и Брук захотелось его убить, кто бы это ни был.
— Ты оставляла мне сообщение?
— Конечно. Сегодня воскресенье, значит, я оставляла тебе сообщение в пятницу днем.
— В пятницу днем? — Брук уехала
— Да, я точно помню — где-то в два пятнадцать или полтретьего, потому что я забрала Брейдена из детского сада, а Билл позвонил узнать, сможем ли мы пойти к его родственникам на семейный обед, к нему сестра с мужем прилетели со своим ребенком, кореянкой, которую они недавно удочерили, и…
— Ясно, — перебила Брук, из последних сил сдерживаясь, чтобы не сорваться. — Спасибо, что объяснила. Извини, что вешаю трубку, Маргарет ждет моего звонка.
Брук, еще успев услышать отдаленное «я прошу прощения», нажала отбой.
Черт, все хуже, чем она думала. Брук заставила себя набрать номер, не желая тратить на все это ни единой секунды своей долгожданной сказки.
Маргарет ответила на первом звонке:
— Алло?
— Маргарет, я не знаю, как извиняться, но произошло досадное недоразумение. Я договорилась с Ребеккой, чтобы она вышла за меня сегодня, — вы же знаете, я никогда бы вас не подвела, не явившись на работу, но у нее якобы возникли какие-то срочные дела, и она не смогла прийти. Она утверждает, что оставила мне сообщение, но я его…
— Брук… — В голосе Маргарет явственно звучала печаль.
— Маргарет, я понимаю, это ужасно неприятно и мешает работе, простите меня, что так вышло, но, пожалуйста, поверьте, я…
— Брук, мне очень жаль, я помню, что говорила тебе прежде, но теперь нам урезали бюджет, идут проверки графиков работы, сравнивают количество часов у всех до единого.
Брук прекрасно понимала, что происходит: ее увольняли. Это приводило ее в ужас, но в голове крутилась единственная мысль: «Пожалуйста, не говори этого! Пока слова не прозвучали, все это как бы не по-настоящему. Пожалуйста, только не сейчас, не поступай со мной так! Пожалуйста, пожалуйста!»
Но она сказала лишь:
— Боюсь, я не совсем понимаю…
— Брук, я прошу тебя подать заявление об уходе. Считаю, что твои частые отсутствия и сосредоточенность на личной жизни стали мешать твоему участию в программе. Я больше не могу рассчитывать на тебя.
Ком в горле вырос и почти душил Брук, она почувствовала, как по щеке катится одинокая горячая слеза. Визажистка обязательно устроит ей головомойку.
— Вот как? — спросила Брук; голос звучал глухо и сдавленно от подступивших слез. — У меня высший балл по оценке пациентов. Я закончила Нью-Йоркский университет второй на курсе! Маргарет, я люблю свою работу и считаю себя хорошим специалистом! Что я такого сделала?
Маргарет вздохнула, и Брук вдруг поняла, что начальнице почти так же тяжело, как и ей.
— Брук, мне очень жаль. Но из-за… смягчающих обстоятельств я приму твое заявление об уходе и подтвержу всем твоим будущим руководителям, что ты ушла по собственному желанию. Утешение, может, и слабое, но это все, что я могу для тебя сделать.
Брук тщетно старалась придумать, что еще сказать. Не существует готовых сценариев окончания телефонного разговора, после того как тебя уволили, особенно когда ты еле сдерживаешься, чтобы не заорать: «Ну и пошла ты!..» Повисла неловкая пауза.