Прошу актеров повторить убийство
Шрифт:
— А сестра ждала вас на перроне, да?
— Да.
— Вы дали ей телеграмму, разумеется?
— Да.
— И потом вы поехали прямо сюда?
— Да.
— На такси?
— Да.
— Вы, конечно, не запомнили номера такси. Каким образом вы могли бы его запомнить?
Мария развела руками с тем же самым грустным, полным невольного очарования движением. Потом неожиданно выпрямилась.
— Сейчас… — поколебавшись, сказала она. — Ведь об этом был какой-то разговор. — Она провела ладонью по лбу. — Ах, да! Я вспомнила. Аня, то есть моя сестра, сказала… Нет, это я ей сказала… Сказала что-то о том, что мне было двадцать два года, когда я выходила замуж, а теперь мне двадцать четыре, и этот номер мне запомнился.
— Номер такси?
— Да. Этот номер был на такой маленькой табличке в середине автомобиля. Уже знаю! Две тысячи двести двадцать четыре! Вы понимаете? Двадцать два — двадцать четыре.
— Двадцать два — двадцать четыре, благодарю вас. И еще один вопрос, может быть, немного щекотливый, но в свете этих событий обязательный: вы не предполагаете, что в жизни вашего мужа могла существовать другая женщина? Если не с давних пор, то, может быть появилась в течение последних дней? Бывает так, что мужчина, которого хочет оставить женщина, делает нечто вроде спектакля, даже если в самом деле и не испытывает в этом никакой потребности.
— Нет, я в это не верю. Наверное, нет. Если бы Роман хотел так поступить, он не предложил бы мне поехать в Закопане. Может быть, после развода со мной он захотел бы показать всем, что его это задело меньше, чем люди могли бы предположить, он и нашел бы себе кого-нибудь. Хотя я в этом тоже сомневаюсь. Это был человек не того сорта. И уж, наверное, не сделал бы этого теперь.
— Понимаю. — Зентек встал. — Большое вам спасибо. Это все.
Она кивнула ему головой и посмотрела на окно.
— Если у меня возникнут к вам еще какие-либо вопросы сегодня или завтра, где я могу вас найти? Вы останетесь здесь?
Она протестующе покачала головой.
— Ни за что! Одна, здесь? Нет. Я поеду к сестре.
— И там я смогу вас найти, правда? Еще раз благодарю вас. Ах, да, еще один, совершенно формальный вопрос: где вы останавливались в Закопане?
Мария, которая сделала движение, как будто тоже хотела подняться со стула, упала обратно и тихо вздохнула.
— В «Ройяле», — сказала она устало. — Я не знала, где остановиться, но по дороге в Закопане встретила в вагоне мою старую приятельницу, которая как раз ехала к мужу. Она уговорила меня, и с вокзала мы вышли вместе.
— Вы находились там в обществе вашей приятельницы и мужа?
— Да. Мне было очень плохо, и я чувствовала себя очень одинокой. Если бы окаю меня никого не было, я бы сошла с ума. Я сама постоянно искала их общества. Впрочем, они, наверное, догадывались, что в моей жизни происходит что-то важное и неприятное, потому что были со мной очень добры и вчера проводили меня на вокзал.
— Я мог бы узнать их имена?
— Козловские. Инженер Ян Козловский и его жена Малгожата. Но они останутся там до конца месяца.
— Это не имеет значения, — безразличным голосом сказал Зентек.
Она удивленно на него посмотрела.
— Зачем вы спрашиваете меня обо всем этом?
— Простая формальность.
И он развел руки своим любимым, немного беспомощным жестом и слегка поклонился ей. Она ответила грустной улыбкой.
Он тихо вышел и закрыл за собой дверь, остановившись в прихожей, немного подумал. Потом постучал в дверь расположенную рядом с той, из которой он только что вышел. Капитан Зентек был человеком, который не выносит никаких насильственных действий и излишней экспрессивности в поведении. Услышав вполголоса произнесенное приглашение, он вошел.
Глава пятая
— Мое имя Анна Страховская, — ответила молодая женщина, отворачиваясь от окна, у которого она стояла в той же самой позе, в какой он застал ее до этого в комнате ее сестры. — О чем вы еще спрашивали?
— Я просил вас назвать адрес и место работы, если вы работаете.
— Разумеется, работаю, — она легко пожала плечами.
Зентек стоял напротив нее, украдкой разглядывая ее. Может быть, она не была так красива, как младшая сестра, но характер у нее несомненно был более сильный. Он заметил, что на ее лице уже не было заметных следов событий этого утра. Зато он увидел легким след пудры и почти незаметный слой туши на ресницах. Она спокойно перешла на середину комнаты и уселась около маленького столика.
— Прошу вас, садитесь.
Даже находясь в чужом доме, она держалась гораздо более по-хозяйски, нежели ее сестра, которая была в нем хозяйкой.
— Благодарю вас. — Он уселся и вынул блокнот.
— Я живу на Вспульной, 104, номер квартиры — 28. Работаю в Народной библиотеке, в отделе старинных изданий.
— По образованию вы историк?
— Да, я закончила исторический факультет. Мария — моя младшая сестра. Других родственников у меня нет. Это все, что я могу вам рассказать о себе.
— Я хотел бы, если можно, услышать несколько разъяснений касающихся этого печального события.
— Пожалуйста. — Она подняла брови с легким нетерпением. — Но я не думаю, что…
— Когда вы получили телеграмму от сестры? — спокойно прервал он ее.
— Вчера вечером.
— Вы могли бы рассказать подробно, что вы делали с минуты получения телеграммы и до минуты, когда оказались с сестрой в этом доме?
— Пожалуйста, если вы думаете, что это необходимо. — В ее голосе, однако, чувствовалась абсолютная уверенность что эти сведения ему совершенно не нужны.
— Да. Это будет мне необходимо для составления протокола и установления всех обстоятельств дела.
— Я не знала, что милиция, расследуя случаи самоубийства, так интересуется тем, что делали после него или перед ним люди, совершенно не связанные с умершим.
Зентек развел руками.
— Прошу вас относиться к этому как к моей личной назойливости, — сказал он с легкой усмешкой. — А в свое оправдание я могу сказать что, во-первых, вас нельзя назвать человеком, совершенно не связанным с умершим, а во-вторых, у нас еще нет стопроцентной уверенности, что это самоубийство.