Проснись в Фамагусте
Шрифт:
— Эти вещи реальны, Чарли, — понимающе кивнул Смит. — Во всяком случае, они построены из атомов, как мы сами, как окружающая нас природа… У меня есть портативный спектрометр, я проверял.
— Звучит обнадёживающе, ежели вам не приснилось все это: статуэтки, проверка, спектрометр.
— А ваша жизнь не приснилась вам, Чарли? Что, если мы снимся сами себе?
— Ну, такое вообще не поддаётся проверке. Поэтому бог с ней, с философией. Я, знаете ли, до самого последнего момента был убеждённым материалистом, хотя и посещаю, ради приличия, приход… Изредка, надо сказать, и весьма…
— Я тоже, коллега, но раньше у меня не было ни малейшей надежды на, так сказать, иное существование.
— А теперь? — с неожиданным волнением тихо спросил Макдональд.
— Может быть, я и ошибаюсь, но мне кажется… Ах, я не знаю, что мне кажется, Чарли, но я безумно дорожу возникшим предчувствием… Тенью…
— Каким предчувствием?
— Не хочется говорить. Не обижайтесь.
— Боитесь спугнуть?
— Может быть.
— Внезапно проснуться посреди привычного убожества?
— Не убожества — ада.
— Пустая игра словами?
— Нет, Чарли, моё кредо. Зная, что впереди у нас только небытие, легче переносить страдания, согласитесь.
— Мы живём в аду, искупая чужие грехи, но, по счастью, наш приговор не бессрочен?
— Можно сформулировать и так.
— Банально.
— Жизнь человека вообще довольно банальна и порядком бессмысленна, вам не кажется? С бессмыслицей, кстати, так же трудно примириться, как и с собственным уничтожением. Невольно спрашиваешь себя: зачем?
— И у вас есть подходящий ответ?
— Ещё несколько дней назад я бы с полной уверенностью ответил «нет», Чарли, а теперь — не знаю…
— Значит, вам примерещился призрак рая. Как дурачку Аббасу, соорудившему этакий, знаете ли, уютный серальчик. С Аббаса что взять? Болван, тёмный, полуграмотный человек, но вы-то, вы, Бобби, понимаете, надеюсь, что эти девки умеют лишь страстно стонать да вскрикивать по-птичьи в надлежащий момент?.. И ничего более.
— Какие девки, Чарли? — Смит изумлённо раскрыл глаза.
— Такие, — проворчал Макдональд. — Золотые, бронзовые, пропади они пропадом… Вы долго намерены здесь прохлаждаться? — спросил он, круто меняя тему. — Не пора ли в дорогу?
— Зачем?
— То есть как это зачем? — поперхнулся от возмущения Макдональд. — Да очнитесь же наконец, Бобби! Мы потеряли бог знает сколько времени. Надо навёрстывать!.. Или вы предпочитаете возвратиться?
— Возвратиться? — Смит задумчиво пожевал губами. — Пожалуй, нет. Мне бы хотелось побыть здесь немного, хотя бы из любопытства.
— Тогда собирайтесь живее! — заторопился Макдональд, обретя наконец привычную форму. — Где ваш бесценный Тигр?
— Но, право, Чарли, я совсем не расположен лететь куда-то сломя голову. Оно найдёт нас и здесь.
— О чем это вы, Бобби? Какое «оно»?
— Право, не знаю… Однако всё, что только должно случиться, не минует нас, мне так кажется… Не лучше ли тихо подождать? Мне хорошо тут, Чарли.
— Поступайте как знаете, — Макдональд не скрывал раздражения. — А я поспешу навстречу, хотя бы из любопытства, простите за плагиат!
— Зачем же так, право… Если вы настаиваете…
— Не настаиваю, — вкрадчиво поправил Макдональд. — Прошу. Мне кажется, нам не следует медлить. «Оно» торопит нас и словно бы обещает, что чем дальше, тем… — он внезапно осёкся и дёрнул напарника за рукав. Ветхая фланель треснула и расползлась.
— Что? — спросил было Смит, но, натолкнувшись глазами на синий, изрядно помятый «лендровер», поперхнулся и замолк.
Машина стояла в каких-нибудь двадцати ярдах и отбрасывала на землю геометрически чёткую тень.
— Вы этого хотели? — тихо спросил приунывший Макдональд.
— Нет, не знаю… А вы?
— И я не знаю, хотя, скорее всего, виноват я… Что ж, пошли.
Приблизившись к «лендроверу», он слегка замешкался, безотчётно ища ручку передней дверцы. Замок открылся, но не сразу, а с некоторым замедлением. Так же постепенно, словно проявляясь на фотобумаге, возникли шкалы и стрелки на приборном щитке, торчащий в замке зажигания латунный ключ. Макдональд уже было собрался повернуть его, как в приспущенное окно ворвался удивлённый возглас Смита:
— Но ведь это же монолит!
— Что? — не понял Макдональд.
— А то, что капот начисто приварен к корпусу, а колеса — к крыльям! — возмущённо воскликнул Смит, но сразу, словно испугавшись чего-то, виновато поправился: — Ах, нет, я, кажется, не заметил зазора… И колеса тоже…
— Так, — озабоченно выдохнул Макдональд, угадывая остальное. — Попробуйте приоткрыть капот. — Он откинулся, сосредоточенно нахмурив брови, отводя внутренним невероятным усилием мысль от проклятого автомобиля. — Что т а м? Что?! — нетерпеливо выкрикнул он, изо всех сил стараясь отвлечься от жестяного скрежета впереди. — Отвечайте быстрее! — потребовал, когда поднятая крышка закрыла небо.
— Ничего, — помедлив, отозвался Смит, у которого вдруг запершило в горле. — Тёмная пустота… То есть что-то там, кажется, прорисовывается… Воздушный фильтр, бобина, аккумулятор, но только без клемм…
— Достаточно, — устало вздохнул Макдональд и, толкнув дверцу ногой, спрыгнул на гравий. — Все равно такая машина никогда не сможет ездить.
— Да, — угрюмо кивнул Смит. — «Оно» не знакомо с элементами машиностроения.
Они поняли друг друга с полуслова.
— Мы знаем обо всём слишком расплывчато, чтобы вообразить каждый винтик и каждую шайбочку, — усмехнулся Макдональд.
— Система питания, — поддакнул Смит. — Жиклёры…
— Электросхема, смазка, — уже веселее подхватил Макдональд.
— Допуски! — улыбнулся в ответ Смит. — Резьбы!
— Такое не под силу одному человеку.
— Если только он не работает в конструкторском бюро у Форда.
— Придётся навьючивать яков, Бобби!
— Видно, уж так, Чарли… Пойдём по пеленгу?
— Самое верное дело, хотя я не прочь скорректировать маршрут с синьором Валенти. Они уже близко.