Проснись в Фамагусте
Шрифт:
— Погодите, — встрепенулся внезапно Смит и показал глазами на Джой. Она тихо плакала, стоя возле резиновой лодки, неведомо как оказавшейся на пустом берегу.
— Не может быть! — невольно схватился за сердце профессор.
— Увы, — возразил американец. — К сожалению…
— Вы этого хотели, Бобби? — резко спросил Макдональд.
— Сомневаюсь, — отрицательно мотнул головой Смит.
— Значит, вы? — повернувшись к итальянцу, Макдональд, как пистолет, нацелил указательный палец.
— Кажется, хотя точно не поручусь…
— Трехсекционная шестиместная лодка типа «Форель», — определил Смит.
— Специально предназначенная для горных рек. Вы видели прежде что-нибудь подобное?
— Да, — кивнул Валенти, машинально обкусывая ногти. — У меня была точно такая же, когда мы исследовали истоки Меконга.
— Развитое воображение, — оценил Макдональд.
— Остаётся испытать, какова она на плаву, — усмехнулся Смит. — Экипаж подан.
— Все-таки это ужасно! — всхлипнула Джой.
— Или прекрасно, — успокоительно попенял Валенти. — Как не стыдно, ай-яй, милочка!
— Я ни за что не сяду в эту лодку, — Джой нервно закурила. — Хватит с меня…
— Но почему? — огорчился Валенти.
— Так, — смяв недокуренную сигарету, она присела на гладкий валун и принялась наблюдать за оживившимся с восходом движением по муравьиной тропе.
— Возможно, миссис Валенти будет удобнее остаться с Ангом? — попытался разрядить возникшую напряжённость Смит. — Они смогут подобраться к пещерам по карнизу.
— Полагаете, лошади пройдут? — внимательно оглядев в бинокль крутой склон со свежими следами обрушений, Макдональд недоверчиво покачал головой.
— Кто-то ведь забрался туда, чтобы высечь коня с чандамани? — деликатно возразил Смит. — Конечно, идти кружным путём много дольше, но мы их подождём.
— Если всё равно придётся ждать, то зачем разлучаться? — Макдональд одарил профессора сочувственной улыбкой. — Или резиновая галоша задела вас за живое?
— Вы правы, — подумав, согласился профессор. — Задела… Мне кажется, мы не должны уклоняться от подобного приглашения, если хотим хоть что-то понять.
— И я так считаю, — горячо поддержал его Смит. — Это как обряд инициаций, который необходимо пройти, чтобы получить доступ к тайнам.
— Или тест, — одобрительно кивнул Валенти.
— Обряд! Тест! Не можете ли вы изъясняться понятнее? — нарочито возмутился Макдональд. — Я не против такой игры, но, прежде чем ввязаться, предпочитаю усвоить правила и оценить степень риска.
— Боюсь, что это игра без правил, — со скрытой горечью заметил Смит.
— Почему? — не согласился итальянец. — У меня скорее создалось впечатление, что мы ведём диалог с неким компьютером, который пытается оценить нас по всем параметрам.
— И даже позволяет корректировать техническое задание на дисплее? — поддразнил Макдональд.
— И превосходно! — Валенти благодарно сложил ладони. — Это лишний раз доказывает, что перед нами не всезнающий бог. Он тоже учится, совершенствуется…
— А жаль! — процедил сквозь зубы Смит. — Я бы предпочёл бога… Будду, Христа, даже Люцифера, но только чтоб кто-то был!
— Зачем вам это? — Валенти сочувственно взглянул на американца.
— Иначе все бессмысленно: мы, наши метанья, вся эта дикая кутерьма, которую именуют жизнью.
— Ну и что? — по слогам отчеканил профессор. — Природе не присущи ни смысл, ни цель. Будьте благодарны за то, что именно вам выпал проблеск во мраке, и не бунтуйте против нерушимых законов бытия. Ведь вы редкий счастливец, Роберто, несмотря на все ваши горести.
— Я? Счастливец?! — возмутился американец.
— Ти-ти-ти! — осадил его профессор. — Вы, я, мистер Макдональд, моя жена. Во-первых, все мы могли вообще не родиться, а во-вторых, нам выпало счастье столкнуться с непостижимым. Будем же радоваться. Вы согласны со мной, мистер Макдональд?
— Допустим, хотя и точка зрения Бобби мне чем-то близка. Я бы тоже с радостью уверовал в Будду, если бы он был.
— Что касается Будды, я имею в виду Гаутаму, отшельника из рода Шакьев, то он действительно был и благополучно скончался в свой срок. Но едва ли вам подойдёт его вера.
— Почему? — с вялым интересом осведомился Макдональд.
— Хотя бы потому, что не обещает личного бессмертия. Философский буддизм, к вашему сведению, куда безутешнее атеизма. Он отнимает у человека не только надежды на будущее, но даже эту, единственно реальную жизнь. Согласно доктрине дхарм, мы лишь пузыри, случайно промелькнувшие в быстротекущих водах.
— Так оно и есть, — с полной убеждённостью заявил Смит.
— Тогда против чего вы восстаёте?
— Мне дано было осознать себя, вселенную, тех, кто мне дорог, и я не могу смириться с беспощадным уничтожением всего… И вы не можете, Том, и вы, Чарли… Я не верю в спокойную мудрость. Даже звери не хотят умирать.
— Вот именно — звери! — многозначительно подчеркнул Валенти. — Будем же выше зверей, ибо нам дан высший разум… Я полагаю, мы возьмём с собой лишь самое необходимое?
— Если только эта посудина вообще способна плавать, — Макдональд небрежно дал понять, что присоединяется к большинству. — У меня тоже создалось впечатление, что его всемогущество весьма ограниченно. Он способен создать только то, что хорошо знает сам.
— Или то, что по-настоящему знаем мы? — уточнил Валенти.
— В том-то и загвоздка, что мы по-настоящему не знаем почти ничего… Поэтому я предлагаю сперва хорошенько испытать галошу.
— Принято! — Валенти удовлетворённо взмахнул рукой. — Ты слышала наш разговор, дорогая? — наклонившись к жене, тихо спросил он по-итальянски.
— Слышала, — хмуро кивнула Джой, убирая былинку, перегородившую муравьиную трассу. — Только я хочу домой, Томазо. Ты не вправе удерживать меня против воли.