Просто Давид
Шрифт:
— Ох, Давид, надеюсь, ты не сказал ему этого.
— Как раз сказал. Но он и тогда не смог остаться. Видите ли, он хотел поймать Перри Ларсона.
— Ничуть в этом не сомневаюсь, — резко ответила мисс Холбрук, так сильно подчеркивая каждое слово, что Давид снова взглянул на нее с некоторым беспокойством.
— Но он скоро вернется, я уверен, и, возможно, вы тоже будете здесь. Я так хочу, чтобы он увидел вас, Госпожа Роз!
— Чепуха, Давид! — немного нервно рассмеялась мисс Холбрук. — Мистер Гернси не хочет меня видеть. Он уже видел меня
— О да, он говорил мне, что видел вас давным-давно, — серьезно кивнул Давид, — но не похоже, чтобы он хорошо это помнил.
— Правда! — засмеялась мисс Холбрук, вновь раскрасневшись. — Ну, дорогой, я уверена, что мы не станем слишком сильно напрягать память бедного джентльмена. Лучше давай посмотрим, что я тебе принесла, — весело закончила она.
— О, что это? — выкрикнул Давид, глядя, как быстрые пальцы мисс Холбрук снимают обертку и показывается коробка, которая, когда ее открыли, оказалась полным-полна цветных деревянных кусочков странной формы, смешавшихся в беспорядочную кучу.
— Это головоломка, Давид. Если правильно собрать все кусочки, будет картинка. Я пробовала вчера вечером, и у меня не получилось. Вот, принесла тебе — может, у тебя выйдет.
— Спасибо! Я с удовольствием попробую, — обрадовался мальчик.
И, обнаружив два кусочка, которые самым волшебным образом подошли друг к другу, очарованный Давид вроде бы вовсе забыл о мистере Джеке — и, казалось, мисс Холбрук это было весьма по душе.
Желание Давида увидеть мистера Джека и Госпожу Роз вместе у своей постели сбылось почти через целую неделю. Это был тот день, когда мисс Холбрук принесла ему чудесный набор красиво переплетенных романов Вальтера Скотта. Более того, он еще торжествовал по поводу нового приобретения, когда мистер Джек внезапно появился на пороге.
— Привет, мой мальчик, я только… О, прошу прощения. Я полагал, мы одни, — сказал он, запнувшись и сильно покраснев.
— Он один… то есть, очень скоро останется в одиночестве… если не считать вас, мистер Гернси, — беззаботно улыбнулась мисс Холбрук, поднявшись.
— Нет-нет, умоляю вас, — заикаясь, сказал мистер Джек, багровея еще сильнее. — Я не хочу выго… то есть, я хочу сказать, не уходите, пожалуйста. Я не знал. И не мог предположить, ведь я не видел… Вашего экипажа сегодня не было у дверей.
Брови мисс Холбрук поднялись на долю дюйма.
— Я отослала его домой. Хочу пройтись. Мне надо сделать несколько визитов по пути, и теперь как раз пора уходить. До свидания, Давид.
— Но, Госпожа Роз, пожалуйста, пожалуйста, не уходите! — взмолился Давид, в смятении переводя взгляд с одного на другого.
Но ни уговоры, ни споры не возымели действия, и, прежде чем Давид сообразил, что случилось, он остался наедине с мистером Джеком.
И тогда одно разочарование наложилось на другое, потому что визит мистера Джека вопреки обычному не стал для мальчика источником безоблачной радости. Сначала мистер Джек был почти сердит, а потом притих, забеспокоился и начал рывками передвигаться по комнате, что очень досаждало Давиду.
Мистер Джек принес с собой книгу, но сегодня это только ухудшило дело. Увидев прекрасно переплетенные тома, только подаренные мисс Холбрук, он нахмурился и сказал мальчику, что, вероятно, его подарок вовсе не нужен, когда есть такие чудесные книги. И Давид никак не мог объяснить, что одна книга от мистера Джека была не менее дорога ему, чем весь набор, подаренный Госпожой Роз.
Этот визит явно не принес удовлетворения никому и в первый раз в жизни Давид был почти рад, что мистер Джек ушел и оставил его наедине с книгами. Книги, сказал себе Давид, понять можно, а мистера Джека сегодня — нет.
Несколько раз после этого случая Госпожа Роз и мистер Джек случайно приходили в одно и то же время, но Давиду никак не удавалось убедить двоих своих друзей остаться вместе. Если один приходил, а другой уже был на месте, этот другой удалялся, несмотря на заверения Давида в том, что двое гостей совершенно не утомят его и что он уже не раз принимал двоих. Хотя во всех остальных отношениях его друзья были сговорчивы и всегда стремились угодить Давиду, здесь они оказались непреклонны и ни за что не соглашались остаться вместе.
Они не сердились друг на друга — в этом Давид был уверен, поскольку они были всегда особенно вежливы при встрече: поднимались и кивали самым изысканным образом. Но все же иногда ему казалось, что они не особенно любят друг друга — потому что всегда, когда один из них уходил, оставшийся становился тихим и почти суровым, если это был мистер Джек, и разрумянившейся и нервной, если это была мисс Холбрук. Но почему оно было так, Давид понять не мог.
Пара прекрасных вороных в эти дни весьма часто заворачивала к дому Холли, а впоследствии случалось и так, что она увозила бледного мальчика со счастливыми глазами на сиденье рядом с мисс Холбрук.
— Ох, я не понимаю, почему это все настолько добры ко мне! — воскликнул однажды Давид, обращаясь к Госпоже Роз.
— Ну, это вполне понятно, Давид, — улыбнулась она в ответ. — Единственная проблема в том, чтобы выяснить, чего ты хочешь — ты слишком малого просишь.
— Но мне и не надо просить — вы обо всем знаете заранее, — заверил мальчик, — вы, мистер Джек и все остальные.
— Правда? Это хорошо.
Мисс Холбрук замялась, а потом, словно между прочим, спросила:
— Полагаю, он продолжает рассказывать тебе истории, этот мистер Джек, — как и раньше?
— Ну, когда-то давно он рассказал мне только одну, но с тех пор, как я заболел, были и другие.
— О да, я помню, та, давнишняя, называлась «Принцесса и нищий», верно? Так рассказал ли он тебе что-нибудь… в том же духе?
Мальчик решительно замотал головой.
— Нет, ничего похожего он не рассказывает… да я и сам этого не хочу.
Мисс Холбрук довольно странно хохотнула.
— А почему, Давид? Что с ней не так? — полюбопытствовала она.
— Все дело в конце. Он не счастливый, знаете.