Просто Наташа, или Любовь в коммерческой палатке
Шрифт:
Старики, чувствуя свою вину, стали уговаривать ее задержаться, попить чайку с тортом, но Наташа и слушать не стала. Их можно понять, но кто же поймет ее? Кто ей посоветует, особенно теперь, когда узнала, что Сергей женился?
Выбежав из подъезда, Наташа поймала себя на том, что повторяет одну лишь фразу: «Какой же он негодяй!»
В комнате было душно, накурено. Сизый дым плавал клубами от пола до потолка. В комнате сидели Ратковский и массивный бритоголовый человек с черной бородкой —
— Сколько денег пропало, слушай! — в который уж раз говорил Радик. — Такие планы были, такие, понимаешь, перспективы, и все пропало! Ты специально так сделал, Петр Яковлевич? Разорить меня хочешь, да?
— Деньги твои не пропали, Радик, не волнуйся, — дернул носом Нигилист. — Я же сказал: возмещу все твои убытки. С процентами. Но скажи мне, куда твои люди смотрели?
— Куда они должны смотреть? На товар! Сделка состоялась, все замечательно. Из машины позвонили: порядок, понимаешь, едем к тебе, детали обговорили, то, что нам нужно. Куда смотреть должны были? Ходить за этим подлецом следом? Ты зачем подсунул его мне? Такой человек — хуже мента.
— Ты уверен, что он заложил твоих людей?
— Как не уверен, слушай! О чем говоришь? Только и смог узнать: звонили из автомата, с Курского вокзала. Может, ты или кто-то из твоих заложил? Это хочешь сказать?
— Да-а, — опустив голову, вздохнул Нигилист.
— Я бы замял это дело, если б милиция повязала моих людей. Но это — из управления по борьбе с наркобизнесом, понимаешь? Они там совсем борзые, озверевшие! Ничего не могу сделать. Зачем ты меня так подставил, Петр Яковлевич? Что теперь делать будем, а? Как жить дальше будем?
— Я тебя не подставлял, Радик. Мог бы оставить кого-то рядом с продавцом, пока товар будет путешествовать по Москве. Не догадался? Я тебе нашел человека, он привез то, что нужно. Дальше — твое дело. Я надеялся, ты это знаешь.
— Нет, Петр Яковлевич, не так. Если человека рекомендуешь мне ты, я тебе доверяю. Осторожность была во всем. Но чтобы такое случилось — ну, я не знаю. Кто у нас большой специалист по психологии? Я, да?
— Ошибки случаются у каждого, — сердито парировал Нигилист. — Мое дело — вывести тебя на человека, как там будет дальше — твои заботы, Радик.
— Ты вывел меня на человека, у которого не камень — бомба была за пазухой. За такие ошибки, Петр Яковлевич, нужно платить.
— Я же сказал, что согласен возместить твои убытки. С процентами. Что ты еще хочешь? — потерял терпение Нигилист.
— Разве это убытки? Чепуха, мелочь. Я и думать об этом не стал бы. Два человека под следствием сидят. Два моих верных друга, понимаешь? За это как заплатишь? Им дадут по пять лет, я, конечно, их не оставлю. А что родители их подумают обо мне? Что жены их подумают, друзья?
— Что ты все время вопросы задаешь? — окончательно разозлился Нигилист. — Я тебе что, мальчик для битья?
— А еще и водитель, телохранитель твоего босса, Миша, попал вместе с моими людьми. Думаешь, Степан Петрович по головке тебя погладит за это?
— Со Степаном Петровичем я как-нибудь сам разберусь. Говори, что ты хочешь, Радик. Твои условия. Нам нужно выбираться из этого болота, дело делать.
— Такие хорошие люди, — покачал головой Радик, — даже не знаю, что тут можно сделать.
— Знаешь! Может, я и ошибся с этим негодяем из деревни, хотя скорее всего тут твоя оплошность налицо, но тебя-то я хорошо знаю и вижу: есть у тебя план. Говори.
— План есть, но он тебе совсем не понравится. А другого плана нет. И не будет, — жестко добавил Радик.
— Говори.
— Мои люди ничего не скажут про тебя, придумаем, что они должны говорить. Про шофера скажут, что взяли по дороге, просто подвезли, он тут совсем ни при чем. Скоро выйдет. А мы будем дальше думать о тюменцах. Я помогу.
— Дальше, — насторожился Нигилист. — Я слушаю. Что тебе нужно за все это?
— Твоя жена, — ухмыльнулся Радик.
— Хочешь купить?
Ратковский вздрогнул от неожиданности. Бородатый «басмач» усмехнулся, одобрительно кивнул.
— Это мое последнее слово.
— Все твои люди вместе с тобой не стоят ее, — спокойно произнес Нигилист. — Придумай что-нибудь другое. Наташа не продается.
— Один вечер, Петр Яковлевич. Только один. Я не злодей, прошу очень мало. Что такое — пару часов наедине с твоей женой? Она и не поймет, что там случилось, кто там был. И мы в расчете. Кого хочешь спроси — я просто прощаю тебя. Можешь радоваться, что удачно женился, не то — большие неприятности имел бы.
— Мне нужно подумать. — Нигилист беспрестанно дергал носом. — Надеюсь, ты не требуешь ответа сейчас?
— Нет, — сладко ухмыльнулся Радик. — Даю тебе сутки. Завтра вечером скажешь.
Нигилист резко встал и пошел к выходу. Следом за ним вышел из комнаты и Ратковский.
— Веди машину, Олег, — в офис. Только не говори мне, что ты чувствовал провал операции. И свяжись с Васей Садовниковым, у него, кажется, есть человек, который может убрать продавца. Десять тысяч баксов я даю. Как будете их делить, решайте сами. Ты и Вася. Но чтоб в ближайшие дни этот вопрос был решен.
— Степан Петрович! — сорвался Нигилист. — Но я же старался ради нашего общего дела! Да, промашка вышла, бывает…
— Заткнись, Петя! Это не промашка, это провал! Какого хрена ты полез с этим своим мудаком? Где ты его взял? Кто тебя просил проявлять инициативу? Думал, умнее всех? Умнее Шеварова, да? А оказалось — нет.
— Степан Петрович, вы что же, не поддержите меня? То, что Радик требует, невозможно! Поймите, речь идет о моей семье, это… это ни в какие ворота не лезет. Если вы поговорите с ним, он откажется от своей затеи, можно ведь найти приемлемое решение. Степан Петрович, пожалуйста, я вас очень прошу!