Просто незабываемая

Бэлоу Мэри

Следующим вошел граф Эджком, слегка согнувшись, но с огоньком в глазах, и поклонился обеим пожилым леди, а потом протянул правую руку Фрэнсис.

– Если не так, то иначе, – сказал он, сердечно улыбаясь Фрэнсис. – Я хочу сказать, что перед смертью еще услышу ваше пение.

– Надеюсь, милорд, вы не собираетесь умирать слишком скоро. – Подав ему руку, Фрэнсис смотрела, как он подносит ее к губам.

Граф усмехнулся и, прежде чем отпустить Фрэнсис, похлопал ее по руке.

И последним вошел Лусиус, невероятно красивый в бледно-золотистом жилете и ослепительно белой кружевной

рубашке.

– Мисс Аллард? – Любезно улыбнувшись бабушкам, он повернулся и официально поклонился Фрэнсис.

– Лорд Синклер. – Она сделала реверанс, и ей потребовалось усилие, Чтобы набрать в легкие воздух.

А бабушки улыбались и выглядели довольными.

За обедом, который начался практически сразу же, граф сидел в окружении бабушек, а у виконта по правую руку сидела Фрэнсис, а по левую – Эйми, и во время всего обеда и после него в гостиной не смолкал оживленный разговор.

Фрэнсис подумала, что вечер скоро окончится и ее мучениям придет конец, правила вежливости будут соблюдены и через пять дней она сможет вернуться в Бат к своей привычной жизни. Но почему-то Фрэнсис вдруг стало грустно от такой перспективы, несмотря на то что ей по-настоящему нравилась работа учительницы и что она любила своих учениц и своих верных друзей в школе.

– Я думаю, мисс Маршалл могла бы порадовать нас игрой на фортепьяно, если бы только в этом доме был инструмент, – сказала бабушка Марта. – И я знаю, что Фрэнсис могла бы доставить нам удовольствие своим голосом. Но я не стану предлагать, чтобы она пела без аккомпанемента, хотя отлично знаю, что у нее все прекрасно получилось бы.

– Она всегда предпочитала петь на верхних нотах, – объяснила бабушка Гертруда.

– Я очень рада, что здесь нет инструмента, – весело рассмеялась Эйми. – И думаю, дедушка и Лус тоже этому рады.

Тот, кто когда-нибудь скажет, что я хорошо играю, будет чрезвычайно добр ко мне.

– Не стану делать вид, что не разочарован тем, что мне не удастся еще раз послушать пение мисс Аллард, – сказал граф, – но нет худа без добра, я в этом убежден. Знаете, в Маршалл-Хаусе есть фортепьяно, и к тому же превосходное, и я с величайшим удовольствием приглашу вас, леди, отобедать там в один из вечеров на этой неделе. А потом, мисс Аллард, вы могли бы спеть в обмен на свой ужин. – Его глаза добродушно блеснули из-под седых бровей. – Если, конечно, захотите. Это вовсе не условия вашего приглашения на обед. Но вы ведь споете там для меня?

Значит, как и тогда, в Бате, это знакомство должно быть продолжено? Она должна снова встретиться с ними со всеми?

Фрэнсис взглянула на бабушек – они обе, совершенно счастливые, радостно улыбались ей. Ну разве могла она сказать «нет» и отказать им в небольшом удовольствии? И, честно признаться, разве в глубине души она хотела сказать «нет»?

– Прекрасно, я приду и спою, милорд, только ради вас и моих бабушек. Благодарю вас. Мне будет очень приятно.

– Великолепно. – Граф потер руки. – Кэролайн будет вам аккомпанировать. Завтра утром я попрошу ее об этом. Вы должны прийти как-нибудь днем, чтобы договориться о выбранной вами музыке и немного порепетировать.

– Благодарю вас. Это замечательная

идея.

– Вы позволите обратиться к вам с еще одной просьбой? – спросил граф. – Что бы вы ни выбрали для исполнения, не смогли бы вы спеть то, что пели в Бате? Я мечтаю услышать это еще раз.

– И я люблю это петь. – Фрэнсис сердечно улыбнулась ему.

Граф завел разговор с бабушкой Мартой, сидевшей рядом с ним, а бабушка Гертруда пригласила Эйми сесть на скамейку возле нее и рассказать ей все о времени, проведенном в Бате, и о том, чем она занималась потом, вернувшись в Лондон. Фрэнсис сидела довольно далеко от камина, потому что бабушка Гертруда всегда любила разжечь его посильнее, и виконт Синклер, все время стоявший за креслом дедушки, положив одну руку на спинку, подошел и сел рядом с ней.

– Сегодня вы хорошо выглядите, – сказал он.

– Благодарю вас. – На протяжении всего вечера Фрэнсис изо всех сил старалась не обращать на него внимания. «Но это все равно, что стараться не замечать набегающую волну, когда сидишь на берегу прямо у нее на пути», – грустно подумала она.

– Я уверен, что школа мисс Мартин не придет в запустение за то время, что вы будете отсутствовать, – сказал Лусиус.

– То, что этого не произойдет, не ваша заслуга, – огрызнулась Фрэнсис.

– А-а, – только и сказал Лусиус, поняв, что ей известно, кому принадлежала идея пригласить ее в Лондон.

– Надеюсь, мисс Хант хорошо себя чувствует и хорошо выглядит.

– Честно говоря, мне на это наплевать, – тихо сказал он, заставив Фрэнсис в первый раз посмотреть прямо на него. К счастью, он говорил так тихо, что только она могла расслышать его грубые слова.

– Зачем вы это делаете? Зачем вы убедили бабушку послать за мной?

– Вы нужны ей, Фрэнсис, – ответил он. – Ей и другой бабушке, которая действительно была прикована к постели, когда я прошлый раз был здесь.

– Значит, я должна верить, что вы действовали из чистого человеколюбия?

– А вы что подумали? – Лусиус улыбнулся ей дерзкой улыбкой, от которой внутри у Фрэнсис все перевернулось.

– Кроме того, зачем вы пришли сюда в первый раз? Просто чтобы по доброте сердечной навестить двух пожилых дам?

– Вы сердитесь на меня, – не отвечая на ее вопрос, заметил Лусиус и вместо того, чтобы снова улыбнуться, пристально смотрел на нее, сжав губы.

– Да, сержусь, – не стала возражать Фрэнсис. – Я не люблю, когда мной манипулируют, лорд Синклер. Мне не нравится, когда кто-то другой думает, что лучше меня знает, как сделать меня счастливой.

– Удовлетворенной, – уточнил Лусиус.

– Хорошо, удовлетворенной, – согласилась она.

– Я знаю лучше вас, как сделать вас счастливой.

– Думаю, нет, лорд Синклер.

– Я мог бы сделать это в течение месяца. Нет, меньше. Я мог бы обеспечить вам профессиональное счастье – и личное счастье – в таком количестве, что вы потеряли бы голову, Фрэнсис.

Она почувствовала желание такое сильное, что была вынуждена поспешно отвернуться и перевести взгляд вниз, на свои руки.

– Своих шансов на какое бы то ни было счастье я лишилась больше чем три года назад, лорд Синклер.