Пространство
Шрифт:
«Бык», — сказал Фред. Сначала только это и сказал. Бык до сих пор помнил, как встретил взгляд его темных глаз. От стыда он попытался выпрямиться по стойке смирно, в животе засосало. В ту минуту он увидел, как низко пал. Две секунды смотрел на себя глазами Фреда Джонсона — и этого хватило.
«Сэр!» — отозвался Бык и попятился, впустив Фреда в нору. В запах дрожжей и засохшего тофу. Он весь вспотел. Фред словно ничего не замечал.
«Ты мне нужен, солдат».
«О'кей», — сказал Бык. И с тех пор носил в себе и собирался унести с собой в могилу вот какую тайную мысль: ему тогда хотелось одного — чтобы Фред Джонсон
Фред сунул ему в ладонь кредитный чип. Из тех дешевых, полупрозрачных, которыми АВП в давние времена оплачивал счета, не оставляя следов.
«Подбери себе новую форму».
Бык отдал честь, уже прикидывая, сколько выпивки сумеет накупить.
На счету лежало шестимесячное жалование — по его старой ставке. Будь там меньше, Бык не попался бы. А так он впервые за много дней побрился, купил новый костюм, собрал саквояж и выбросил все, что в него не лезло. С того дня он не пил — даже в такие моменты, когда выпивка казалась нужнее кислорода.
Система прогудела, сообщая, что задание выполнено. Бык отметил готовность и снова откинулся на стуле, рассеянно перечитывая предупредительную записку с «Сересье». Мысли блуждали. Когда на вахту явился Гатони, он прошел через два коридора в судовую лавку, купил пакет с четырьмя грушами пива и направился к каюте Сэм. Охранник кивнул ему. Формально Бык мог бы не стучаться. Как начальник службы безопасности он имел право в любое время, званым и незваным, войти в помещение арестованной. Он постучал.
Сэм переоделась в простой свитер и рабочие штаны с магнитными полосками по лампасам. Бык протянул ей пиво. Сэм долго прожигала его взглядом. Потом отшагнула назад и в сторону. Он вошел.
В каюте было чисто, опрятно и тесно. В воздухе стоял запах промышленного моющего средства и давней стирки. Сэм оперлась на подлокотник диванчика.
— Предложение мира? — горько спросила она.
— Вроде того, — ответил Бык. — Па взъелась на меня, а отрывается на тебе. Рассчитала, что либо я исполню приказ и потеряю главного союзника, либо откажусь — и сам попаду под домашний арест, понимаешь? Она в любом случае в выигрыше.
— Фигня это все.
— Верно, — признал Бык, — и мне чертовски жаль.
У Сэм от злости срывалось дыхание. Бык был готов к ее гневу. Предвидел и заранее смирился. Она подошла, выхватила у него пакет, перегнула, срывая пластиковую упаковку, и вытащила одну грушу.
— Будешь?
— Мне воды, — сказал он.
— Что меня доводит, — сказала Сэм, — так это как Ашфорд делает вид, будто все прекрасно. Счет ему известен. Он замешан не меньше, чем Па. Или чем ты. Не думай, что купил меня на дешевую выпивку. Ты так же виноват, как они оба.
— Виноват.
— Я стала механиком потому, что не хотела иметь дела со служебными интрижками. А посмотри на меня теперь.
— Угу, — сказал Бык.
Сэм со вздохом упала на диван, высказалась красочно и непристойно. Бык сел напротив.
— Ну хватит, — сказала она.
— Что?
— Хватит изображать покаяние. Я что, тоже должна преклонить колени? Мне от этого тошно. — Она потянула в себя пиво — мягкий пластик груши промялся внутрь и снова выпрямился, когда давление выровнялось. — Слушай, и ты, и Па считаете, что поступаете правильно, а попадает мне. Я понимаю. Что не означает, будто я этому радуюсь. Но штука в том, что ты прав. Она хочет оставить тебя без союзников. Так что не важно, каким узлом мне хотелось бы завязать тебе хрен. Даже говорить не буду, потому что это бы значило, что Па победила.
— Спасибо, Сэм.
— Иди, завяжи себе хрен узлом, Бык.
У Быка пискнул ручной терминал.
— Мистер Бака, — произнес голос Гатони, — вам, вероятно, стоит вернуться в офис.
Сэм посерьезнела, отставила грушу. У Быка внутри все напряглось.
— Что там? — спросил он.
Ответ Гатони прозвучал сдержанно и спокойно, как голос хирурга на сложной операции:
— Земной истребитель «Сунг-Ан» только что взорвался.
ГЛАВА 14
МЕЛБА
Обдумывая, планируя заключительную стадию мести, она видела себя дирижером собственной симфонии, движением палочки управляющей хаосом. Вышло совсем не так. Вылетая утром на «Принца Томаса», она и не знала, что день наконец настал.
«Всем свободным от вахты — по своим постам», — объявил голос по каналу общего вещания.
— Сколько можно? — пожаловалась Мелба. — Я каждый раз чувствую, будто это и ко мне относится.
— Ну их, босс. Пусть сперва положат мне флотское довольствие, тогда и я начну плясать под их дудку, — отозвалась Соледад истончившимся в динамике ручного терминала голосом. — У меня здесь ничего. Если Станни тоже не нашел, спустимся на уровень, попробуем заново.
— Согласна, — сказала Мелба. — Станни, что видишь?
Канал отключился. Мелба оглядела служебный коридор — полкилометра пустоты, трубок, проводки и замыкающих решеток, разворачивающихся соответственно тяге. Тишина, только поскрипывает, шипит и бормочет «Принц Томас». Потянулись долгие секунды.
— Станни? — с ужасом крикнула Соледад. На линии затрещало.
— Пардон, — отозвался Станни, — отвлекся. Тут что-то странное с проводкой, но это не то, что мы искали. Замечтался я, а так порядок. Я здесь.
Соледад неразборчиво выругалась себе под нос.
— Извини, — повторил Станни.
— Ничего, — сказала Мелба. — Ты нагрузку на фильтрах проверил?
— Да.
— Тогда двигаемся. На следующий уровень.
Что ее удивило, чего она никак не ожидала, — это что весь «Сересье» дружно отнесет исчезновение Рена на счет Кольца. На кораблях люди пропадают редко. «Сересье», как всякое судно дальнего плавания, был замкнутой системой — человеку с него некуда податься. Она ожидала обычных подозрений: мол, Рен с кем-то не поладил, что-то украл, с кем-то неподходящим переспал — и от него избавились. Например, выкинули из шлюза. Или скормили утилизатору, который разложил его на составляющие элементы и превратил в воду и пищевые продукты. Способы избавиться от тела имелись — трудно было проделать это незаметно. Межпланетные путешествия никогда не исключали убийств. Множество высокоразвитых приматов, на месяцы запертых в одной клетке… Определенный процент смертности был предсказуем.