Простые чудеса
Шрифт:
Андрей влюблённо посмотрел на гуся и пощекотал ему шейку. Гусь довольно крякнул.
— Давай оставим, а?
Маринка наконец стащила сапоги и громко протопала мимо Андрея на кухню.
— Оставим, да? Будет бегать и гадить тут? Ты бы ещё козу приволок! И так толку от тебя никакого! Небось все деньги на продукты на этого гуся спустил? Говорил мне папа: не связывайся с этим балалаечником!
— Домристом! — грустно поправил Андрей.
— Да мне по фигу!!! — заорала Маринка, глядя на Андрея. — Сейчас дети придут, чем я их кормить буду? О, бедные наши дети!
— Я макароны сварил, Мариш!
—
Андрей грустно стянул с вешалки куртку, открыл дверь и, вздохнув, вышел за порог.
То, что Леший дома, не было счастливым совпадением. Лёша вообще последние несколько лет старался никуда не выходить из своей берлоги, окружённый железяками, компьютерами и прочей непонятной фигнёй. Увидев Андрея, Лeха просиял:
— О! Андрейка! А мне как раз помощь нужна! Отрезать кой-чего надо, духу не хватает. Поможешь ведь? — умоляюще взглянул он на вошедшего.
— Чего ж не помочь! Помогу, отрезать — это мы быстро. А я ж поплакаться пришёл. Совсем моя Маринка меня извела. И чего эти бабы хотят? То не так, это не этак. Я ж еe предупреждал, когда женились: я мужик простой, звёзд с неба не хватаю… Детей вон музыке учу, копеечку в дом приношу. Один Иванчук чего стоит! Талантище! На международный конкурс домристов, кстати, вышел! Как я их брошу? А она как в эту контору устроилась работать, так как чужая стала.
— Ну как простой, не прибедняйся уж, Андрюх. Ты у нас в универе звездой был, за тобой девчонки в очередь становились. Первый красавец, отличник! Все ж думали, у тебя великое будущее. И Маринка, небось, так думала. А ты со своим музыкальным кружком в подвале завис… Да я бы с твоей внешностью и талантами… Эххх!
Леший махнул своей короткой ручкой с волосатыми пальчиками.
— Но вообще время золотое было. Что мы только в универе не вытворяли!
— А помнишь, как ты клей от карманников изобретал, и у девчонок, которые в эксперименте участвовали, всё в сумках склеилось? — расхохотался Андрей.
— Да помню, конечно! Система «Антивор». Клей должен был активизироваться только в случае кражи, — покраснел Леший. — Ну, недоработал немного тогда, с кем не бывает? А если б ты тогда за меня не заступился, меня бы точно из универа выперли… Ладно, пойдём, чего покажу…
Андрей пошёл следом за Лёхой в комнату, раздвигая провода, казалось, растущие прямо из стен.
— А ты чего тут опять сваял? Нарколабораторию открыл? — хохотнул Андрей, глядя на стол с аптекарскими весами, заваленный пакетиками с разноцветным порошком.
— Не, ты чего? Я, наоборот, людям помогать хочу. Сейчас как новости включишь — так войны, теракты да катаклизмы всякие. А я подумал: вот бы конечности у людей сами отрастали. Ну, как хвост у ящерицы…
— Аутотомия называется, — буркнул Андрей, вспомнив школьный курс биологии.
— Да? — удивлённо отозвался Лёха. — Надо записать. А я вроде и без названия смог… Смотри: вот это генератор роста клеток. По моим расчётам взрослому человеку одной таблетки должно хватить на две-три недели, главное — чтобы позвоночник был цел, тогда клетки костного мозга начнут структурироваться, выполняя функцию… А бог с этим! — прервал он свою лекцию, видя вытягивающееся лицо Андрея. — Верь мне на слово! Отрастает! Всё отрастает! — воодушевлённо воскликнул Лёша. — С этими таблеточками я переверну мир! В проекте, конечно, и с позвоночником надо что-то придумать… Но пока так, — Лёха скромно улыбнулся. — А это: тадааам! — достал он с полки прозрачный пакетик с красным порошком внутри. — Обезболивающее века! Чё, не веришь? А вот смотри сюда, — и Лeша осклабился щербатой улыбкой. — Смотри! Видишь, ни одного здорового зуба нет!
— И что?
— А то! Что я с такими зубами уже б на стенку лез от боли. А я, видишь, как под прошлое Рождество выпил пару грамм, так до сих пор и не болит ничего. Лёха же умный! — поднял он вверх указательный палец и тут же опустил его на стол.
— Ну на, режь!
Андрей вспомнил, что уже видел это в каком-то фильме.
— Чего резать? — шёпотом спросил он, испугавшись своих предположений.
— Палец режь! — протянул ему нож Леший. — На ком великие учёные ставили эксперименты? В первую очередь на себе! Так что давай, не дрейфь, генератор с обезболивающим я уже принял. Завтра должен отрасти! Вперёд! Будешь моим ассистентом, и твои бедные дети будут читать о своём папочке в учебниках биологии!
Лёху передёрнуло. Видимо, от этого мирно спавший до того момента за пазухой у Андрея гусь загоготал, выглянул из воротника и со смачным звуком наложил кучу где-то в районе Андреева живота.
— Не чувствуешь боли, говоришь? Отрастёт, говоришь? — мозг Андрея лихорадочно заработал, выдавая одну идею за другой. — Так это же многие проблемы можно решить! А, была не была! Как-то я не готов пока друзьям пальцы отрезать. Вот! Жертвую на благо науки! — Андрей вытащил сопротивляющегося гуся и водрузил его прямо на стол перед ошалевшим Лешим. — Только знаешь, — оглянувшись на горы железок, добавил Андрей, — я его на время эксперимента домой заберу. А то ты его потеряешь здесь, в своём мусоре…
Жизнь начала налаживаться. Бедные дети уже перепробовали всевозможные блюда из гусятины: гусь жареный, вяленый, тушёный, пироги с гусятиной, суп на гусином бульоне — это малая толика того, что готовил Андрей на кухне в этом месяце. Конечно, сначала были проблемы с разделкой ещё живого гуся, но во имя эксперимента и детей он вечерами мужественно прокрадывался на балкон, пока гусь спал, и острым скальпелем аккуратно отрезал нужную ему часть гусиного тела. На следующее утро на гусе не было и царапины, и он радостным гоготом приветствовал хозяина. Маринка, смотря на это, как-то успокоилась и уже не уговаривала Андрея бросить музыкальную студию и устроиться на нормальную работу. И бедные дети уже не выглядели такими бедными… Но неприятность пришла откуда не ждали…
Зачастил к ним в гости сосед. Пузатый и вежливый Михаил Ефремович. То на чай останется с пирожками с гусятиной, то с утра на тарелочку гречки с гусиным мясом напросится. Как, говорит, Андрюш, ты готовишь замечательно! А сам всё по сторонам озирается да к гусиному гоготу с балкона прислушивается. А Андрею давно уже охота кому-нибудь про феномен сей рассказать. Терпел, терпел — и под большим секретом и выложил всё Михаилу Ефремовичу. Тот охал сначала, ахал, а потом пристал — продай гуся да продай. Или хоть таблеточки продай, которыми гуся кормил!