Противостояние
Шрифт:
А кто его мог предупредить, кроме Валеба и Бакки?
Сомнений нет, Даниэль провел с Валебом хорошую разъяснительную работу. Собственно поэтому тот все время переживал. Он неплохой парень, честный. И это честность его раздирала. Ему приходилось изображать друга и вместе с тем обо всем докладывать брату.
Впрочем, ничего не меняется. Все остается по-прежнему с одной лишь разницей: в прошлом окружавшие меня люди обо всем докладывали маме, а теперь Даниэлю.
В сущности, ни на что иное рассчитывать мне не приходилось. Бакки, Валеб, Лэйтон, да и те же Крысолов, Баззи, Рилли являлись
Сделанное открытие породило новую проблему. Не сдержавшись, я поднялся и принялся расхаживать по комнате, пытаясь домыслить ситуацию.
Брат хотел расположить к себе и тем вернуть мастеров. Но вот что он затеял сделать потом?
Пожалуй, к лучшему, что сначала Даниэль должен был решить мою проблему с Карнелиусом, а после я должен был вернуть мастеров. Впрочем, это было особо не важно. Если жрец настолько продажен, брат мог снова к нему обратиться и переиграть.
Можно было и дальше томить себя размышлениями, но я счел это глупым. Сейчас нужно было действовать. Я здесь, в замке. И здесь же есть потайной ход. Можно было им воспользоваться. Однажды я подслушал разговор в кабинете между мамой и альбиносом. Пришло время повторить прежний прием. Тем более у меня в тайном проходе под кабинетом Даниэля остался мешок с масками Тионы. Уходя от брата, я о нем в тот момент забыл.
Не стал отодвигать кровать и тем оставлять заметные приметы. Залез под кровать, открыл потайную дверцу и вполз в ход. До заседания малого совета оставалось примерно час. Более чем достаточно. По утрам брат обычно принимал консильери, а уже потом проводил совещание. Ему он доверял больше всего. Было интересно узнать об их уединенном разговоре. Уж ему-то он точно расскажет о том, что задумал.
В замке стояла тишина, так что голоса Даниэля и консильери Игана Велни я услышал задолго до того, как смог различить, о чем они говорят.
— …Четверо стоят у входа. На крыше я заметил двоих. Сколько внутри — можно только гадать. Так что незаметно проникнуть в «Твердыню гор» будет непросто. А если в итоге Рей откажется выдать мастеров, постоялый двор усилят охраной еще больше или переведут всех в потайное место…
Пусть не к началу, но я все-таки успел. Видимо, консильери только что вернулся из Оршика и теперь отчитывался. Тихо добравшись до оставленного мешка, я сел на него и принялся внимательно слушать.
— Бросьте. Рей сам все вернет. В этом я даже не сомневаюсь.
— Еще я бы настоятельно рекомендовал, чтобы Мари его побыстрее простила. Пусть общаются. Не понимаю, почему она так близко восприняла смерть Алана. Он был пропащим. Это было очевидно. Она сама это всегда понимала. Останься он жив, сейчас бы шлялся и всех позорил. А так он достойно погиб. С пользой для общего дела. Благодаря его смерти мы примирились с Долиной.
— С мамой проблем не будет. Надо только не забыть сегодня же сказать магистру, чтобы снял с нее морок.
— Так вот почему Мари так неожиданно возненавидела Рея.
— А вы как думали можно было заставить ненавидеть ее любимого сына. Она с детства вокруг него носилась. Постоянно оберегала. Без конца повторяла о его особенности. Как же меня это всегда бесило!
— Даниэль, ну полно вам. Мари не зря его называла особенным. Судьба благоволит к Рею. Система ему многое открывает. Этим надо пользоваться, а не вступать с ним в противостояние. Это не рационально. Уберите из себя лишние эмоции. Во главе всего должны стоять исключительно расчет и целесообразность.
— Мне кажется, Рей что-то затевает. Что-то большое, серьезное. Попросил у меня Валеба, Бакки, Лэйтона.
— Тем более нужно дать ему возможность реализовываться. Ну и, конечно, нам обязательно следует знать, что он задумал. Еще раз поговорите с его окружением. Пусть докладывают обо всех шагах Рея. Заодно напоминаю о его навыке зодчего. Ему нужно быстрее взять все повышения. Тогда полностью раскроется способность Заклинателя камня. Он сможет вернуть прежний облик золота и жемчуга, что нашел в Костяных горах. Их обязательно нужно как можно быстрее переправить к нам. Пока там не появились южане. Иначе придется о нем надолго забыть. Как о том золоте, что покоится на двух потонувших кораблях.
— Завтра отправлю его на верфь, потом к Висячему мосту. Навык зодчего он быстро повысит. Через неделю он возьмет все повышения и тогда можно будет отправляться в Костяные горы.
— Раз мы заговорили о золоте, напомню, сегодня у меня после обеда встреча с пиратами. Насколько я уже узнал, они будут требовать оплату сразу за три месяца вперед. И еще, они хотят наняться уже сейчас. Сами понимаете, придется согласиться. Иначе к весне их перекупят. Не исключено, что северяне. А потом, вместо того, чтобы нас защищать, они будут в рядах нападающих.
— Хорошо. Заключайте сделку. Скажете им, что все оплатим в Скалистом Берегу. Не хватало вляпаться в их мошеннические игры. А чтобы потом не посмели сбежать, поставим их на длительную стоянку в порту. Пусть стоят на виду до весны.
— Ну это само собой…
Даниэль с консильери продолжали говорить уже на отстраненные темы, а я принялся констатировать допущенную глупость. Я поверил брату и тем дал себя обмануть. Поверил в то, что хотел в нем увидеть. Вот только этому никогда не суждено сбыться. Изменение отношения Даниэля связано исключительно с его новой идеей. Идеей главенства расчета и целесообразности. Или же, другими словами, — брат решил меня использовать. Если убрать из него этот меркантильный интерес, то у Даниэля ко мне останется лишь неприязнь и не более.
Не пойму из-за чего у него сложилось такое отношение. Может потому, что мама с детства меня слишком опекала, а он чувствовал себя обделенным вниманием, раз об этом обмолвился. Или это недавно появилось из-за моих достижений. Что называется, взыграла ревность. Но скорее всего, это все вкупе сработало.
Я просидел до тех пор, пока Даниэль не распорядился позвать в кабинет подручных. Консильери пошел выполнять, а я взял мешок с масками и побрел по узкому проходу обратно в свою бывшую комнату, переваривая услышанное.