Провал
Шрифт:
Под пристальным взглядом Бартека Флориан немного смутился. Хорошо знакомым Бартеку жестом он взъерошил кудрявую голову.
— Извини, Бартек, — сказал он, — глупо было спрашивать, кто такой «J-23»…
Эти слова Флориана успокоили Бартека.
— Сегодня, — сказал он, — Филипп должен был получить от «J-23» информацию о более точном времени бомбардировки испытательного полигона. «Тётя Сюзанна» ждёт от нас этого сообщения. К сожалению, от него мы ничего не получили.
— Есть ли возможность спасти Филиппа?
— Об этом подумают в штабе. Я знаю только одно: без человека, который встречался с Филиппом, мы не можем даже надеяться на это. Нам необходима помощь «J-23».
— Если его тоже ещё не раскрыли, — мрачно проговорил Флориан.
— Будем надеяться на лучшее. Ещё сегодня встречусь с руководством соединения. Меня вызывают на совещание. Удобный случай, чтобы предупредить товарищей из других партизанских отрядов о готовящейся операции СД. До моего возвращения ты принимаешь командование отрядом. В случае чего, ты знаешь, куда его вывести. Надо усилить дозоры со стороны железной дороги. Сейчас нужно быть особенно бдительными.
— Слушаюсь, — по-армейски вытянулся Флориан.
Анка закончила передачу, закрыла шкаф, в котором хранилась радиостанция, подошла к Бартеку:
— Что будем передавать в полночь? Выделен дополнительный сеанс. «Тётя Сюзанна» напомнила, чтобы мы непременно сообщили точное время бомбардировки полигона.
— Подумаем, как это лучше сделать, — сказал Бартек и похлопал её по плечу. — Если не получим необходимые сведения от «J-23», то свяжемся через три дня на резервной волне. А в полночь передадим, что произошёл провал. Арестован Филипп, а может быть, и «J-23». — Бартек прижал девушку к себе и нежно поцеловал. — Будем надеяться на лучшее, — сказал он уже в дверях. — Я ещё застану вас здесь, ждите…
7
— Янек, Янек! — кричала старушка, укутанная клетчатым платком, высовываясь из окна переполненного до отказа вагона узкоколейки. — Опоздает глупый мальчишка, опоздает! — голосила она.
До смешного маленький паровозик подал еле слышный гудок, вздрогнул, с большим усилием потянул за собой несколько вагончиков.
Паренёк лет пятнадцати бежал вдоль состава. Паровоз уже набирал скорость. Янек схватился за поручень последнего вагона, на мгновение повис, и наконец ему удалось взобраться на подножку.
— В порядке, — сказал Клос, глубоко вздохнув. — Успел сесть.
Старушка взглядом поблагодарила его и, как бы желая выразить признательность, передвинула в сторону свой узел, который давил ему на ногу.
В вагоне было тесно. Одежда, в которую облачился Клос, соответствовала облику оккупированного города. Благовоспитанный полковник Роде, шеф Клоса, открыл бы рот от удивления, если бы увидел своего офицера в полушубке с барашковой оторочкой, в бриджах, сапогах и кепке, небрежно сдвинутой набекрень.
Клос редко переодевался в гражданскую одежду. Это было слишком опасно. Правда, появление немецкого офицера в мундире на улицах города генерал-губернаторства было не менее опасным. На всякий случай Клос обеспечил себе надёжное алиби: позвонил Роде и сообщил: гестапо предполагает, что в окрестном лесу действует партизанская радиостанция. Жаль, если Гейбель ликвидирует её, а не абвер. Роде проглотил эту наживку, и тогда Клос сказал ему, что попытается добраться до этой радиостанции, опередив гестапо.
Роде одобрил намерения своего офицера, но на всякий случай предупредил Клоса, что тот делает это под свою личную ответственность.
Ну что же, завтра придётся доложить шефу, что радиостанцию, к сожалению, обнаружить не удалось. Получив это сообщение, Роде наверняка скривится и скажет, что он с самого начала не верил в успех этого предприятия. А если полковник будет в хорошем настроении, то похвалит Клоса за отвагу.
Но Клос должен найти радиостанцию, и сегодня же к ночи. Ему известно, что последний сеанс радиопередачи — в полночь.
Необходимо, чтобы его информация о времени выезда инженера Мейера с его новыми танками успела дойти до Центра. Там должны точно знать, когда направить бомбардировщики, чтобы превратить военный завод вместе с танками в развалины.
Узнать точно дату выезда инженера Клосу помог неожиданный случай. Спустя полчаса после того, как Клос покинул завод, он позвонил Мейеру и сказал ему, что армейская линия связи с Гамбургом так перегружена, что только в конце недели он сможет получить сведения о судьбе его семьи.
— К сожалению, слишком поздно, — ответил Мейер. — В четверг рано утром мы выезжаем. — Говоря это, инженер не мог даже предположить, что одной этой фразой он превращает завод вместе со своим новым оружием в груду дымящих развалин.
И для того чтобы это осуществилось, Клосу нужно было отправиться в лес и разыскать отряд Бартека.
Его гражданская одежда ни у кого не вызывала особого подозрения. Он преобразился в молодого человека, который вполне мог сойти за мелкого торговца.
Выезд Клоса в лес был последней возможностью спасти положение. Решился он на это только тогда, когда по дороге к Филиппу, как обычно, задержался около витрины часовщика, чтобы проверить время. Однако точное время в витрине часовой мастерской показывали не только старинные часы с двумя маятниками, по и уродливый паяц с циферблатом на животе.
Клос, не оглядываясь, прошёл мимо подъезда дома номер 32, остановил проезжавшего велорикшу и распорядился везти его в предместье города. Необходимо предупредить Филиппа. Но, подъезжая к домику, в котором у своей тётки проживал Филипп, Клос заметил чёрный «опель», так хорошо известный ему. В этой машине обычно ездил Бруннер. Хорошо заплатив велорикше, который, видимо, с удивлением подумал, зачем немецкому офицеру понадобилось эта прогулка, Клос снова возвратился в центр города.
Из первой попавшейся аптеки Клос позвонил по телефону. Ему ответили, что пан Козёл выехал навестить больную бабушку и неизвестно, когда возвратится. Это был сигнал тревоги.