Проводник
Шрифт:
И опять внезапно картинка сменилась! Вот уже заходит он на штурм во двор дома, и вдруг прямо в проеме Петр вместо того, чтобы влево зайти, как должен был, на Славку завалился, с ног его сбил, собой закрывая, одновременно вжимая в чернеющее окно чердака очередь из пулемёта... а дальше я сама, телом своим, почувствовала, как его тут же в ответ пулями прошило. И словно не Славка, а я лежу в пыли, на спине, в небо лазоревое смотрю и задыхаюсь от боли, от надрыва в душе, что не договорили, не доспорили мы с Петькой о чем-то важном. Что вот он, откинулся затылком мне на плечо, но нет уже его рядом, ничего нет, и часть меня тогда умерла вместе с ним, и что мне придется с этим жить... Тогда подошла ко мне Ветла, руку протянула, с земли
Вот такая история, Бэл. Вот такая она, Ветла.
Варвара встала, походила по комнате, поставила чайник на огонь подогреваться, опять посмотрела в окно и добавила:
– И тебе пора встретиться с ней.
***
– Валдай, я тоже хочу с Ветлой встретиться.
Слава как будто даже и не удивился такому повороту в разговоре.
– Если надо, значит встретишься.
Бэл, сидя все на той же скамье во дворе метеостанции, не глядя на друга спросил:
– Проводишь?
– Нет. Дорогу объясню, но с тобой пойти не смогу. Это твой путь. Если время пришло, встретишься. Если надумал себе что-то лишнее, то не сложится. В этом деле лучше судьбу не прожимать. Такие встречи из любопытства искать не надо.
– Пусть так и будет. Пойду вещи собирать. Не смотри так на меня, Валдай. Сам не скажу сейчас, зачем. Даже представить не могу, о чем с ней говорить буду. Но душу выворачивает, аж суставы ломит. Только сейчас, наверное, понял, что и я потерялся в этой жизни, похлеще чем ты. Вроде как в ажуре-абажуре всё, да не всё.
– Бэл, ты чего это? Случилось что? Может, помочь чем?
Бэл лишь отрицательно качнул понуренной головой.
– Э, брат, давай не финти, рассказывай!
Бэт помолчал и нехотя произнёс:
– Да тут, дружище, вроде как букв можно много сказать, а что в итоге?
– А ты начни, может, что и пойму... я понятливый.
– Ты-то понятливый, да я бестолковый рассказчик.
Слава демонстративно переставил стул и сел напротив друга:
– А ты попробуй.
Бэл поводил рассеянным взглядом по сторонам, словно ища подсказку.
– Да тут такое дело...
– и выдохнул, будто перед прыжком, - ты про моих спрашивал, а нет моих больше. Про то, что сын болел, да жена не отпускала, это я наврал. Вляпались мы тут в банальщину семейную, невеселую. В общем, Улька, вчера жена, а сегодня - передайте на билетик. История из анекдота - муж пришел не вовремя, а возле подъезда жена с принцем, без белого коня, но зато в синем мерседесе, нацеловывается. Вытянул я этого королевича через форточку... он, правда, когда выходил, лицом сильно ушибся, несколько раз. Ульяна выскочила, давай на меня орать. Наговорили, конечно, друг другу много чего лишнего. Дальше - больше. Истрепали друг другу нервы, вкрай. Никогда не думала, что на такой дряни женился, но никогда не замечал, что и сам ничем не лучше. Не поверишь, чуть до кухонных боев дело не дошло, но Венька удержал - ну, как удержал, зашел как-то в комнату, где мы с ней лаялись, и сказал - уходи папа, ты нам не нужен!
Бэл порывисто встал, сделал несколько шагов по двору, но вернулся, сел обратно на скамью.
– У меня тогда аж в голове зазвенело от слов таких, похлеще нокаута. Ушел. По городу прослонялся полночи, потом на дачу уехал. Там как медведь-шатун несколько дней промаялся, раз десять телефон хватал, то Ульке хотел звонить, то сыну, да только слов нужных так и не нашел. На работу приехал, командир на меня глянул, заподозрил что-то, спросил - нормально всё? Я ерунду какую-то ответил. А на следующей смене выезд тот злополучный на задержание случился. Меня как черт с цепи спустил. Без прикрытия во двор зашел, в полный рост. Глупо. Ну да бандиты такого тоже не ожидали. Так что, даже вроде как в масть пошло. Я, правда, мат Бати в рации до сих пор помню. Ну да раз работа понеслась, то дальше зачищать стали. И вот ведь дела, перед комнатой той, последней, это я Свату рукой махнул, чтобы он направо заходил...
Бэл обхватил голову руками, качнувшись в немой боли.
– Как же так, Валдай? Это ведь я тогда смерть искал! Я! А она так посмеялась надо мной. Да чего там - поржала, костлявая! Серега на руках у меня умер. Пытался что-то сказать, но не смог. А ведь всё могло быть иначе, сделай я другой выбор. Лево-право... Все могло быть так, как было бы лучше для всех. После похорон меня в отпуск отправили. Вот, считай, я от себя убегая, у тебя оказался. Вы с Варькой решили, что я друг такой офигенный, а я так, пустышка. Пока всё в поряде было, и не думал, каково тебе тут. Так, решил для себя, что хорошо всё у вас - Камчатка, дочка, работа... А вот как землю под ногами потерял, так вспомнил о друге. Отогреться поехал, а может, тоже своего медведя найти.
– Бэл, ты чего это! Брось! Никогда ты слабаком не был! И после развода жизнь продолжается, да и Венька брякнул сгоряча, тринадцать - возраст сложный. Перемелется.
– Ты знаешь, головой я всё понимаю, а вот душой ... Сколько мы с тобой прошли, служили как положено, за спинами ни у кого не прятались, святыми не были, но и предателями и мудаками не слыли... Да только что дальше Валдай? Что дальше?
Слава поднялся, посмотрел в даль, и сказал не колеблясь:
– Собирайся, Бэл. Тебе пора.
***
– Не, ну это жежь!
– ругнулся водитель джипа, на что Бэл резко открыл глаза и глянул в окно. Растерявшись, потер лицо, спросонья, в непонимании вглядываясь в молочно-туманную даль. Водила же топнул по тормозам, машина чутка зашла в занос, но послушно встала.
– Тэк-с, ща глянем!
– сказал он сам себе. Небрежно накинул на голову потрепанную бейсболку, и хлопнув дверями резво выпрыгнул наружу.
Бэл, не раздумывая, тут же следом открыл свою дверь и, уже собравшись делать прыжок, озадачено замер, глядя на сероватый плотный снег, равномерно покрывающий землю. Осмотрелся и присвистнул. Сколько видел глаз, расстилалась ровная снежная равнина, воглым туманом соединяясь с тяжелым низким небом. Открывшийся завораживающий пейзаж своими размытыми очертаниями больше напоминал вид Северного полюса, чем утреннюю июльскую Камчатку.
Спрыгнул. Присел на корточки и потрогал поверхность. Снег был холодный и плотный, ледяным настом.
– Не сумлевайся, самый, что ни есть, настоящий, - сказал подошедший водитель.
– Посторонись, боец, дай-ка колеса приспущу, шоб, значит, сподручнее катить было, да не завязли. Еще пара часов, и распогодит - солнце сильное, летнее. Тает бодро, быстро раскиснет.
Бэл отошел, наблюдая, как проворный мужичок сноровисто стравливает воздух с шин и слюнявя палец проверяет золотники. Когда последнее колесо, по его мнению, было готовок переходу, распрямился, и с серьезным видом спросил:
– Знаешь, что в джипинге главное, боец?
Бэл отрицательно качнул головой.
– Не потерять джип!
– хохотнул водила и полез за руль.
– Шутник, твою дивизию, - бормотнул Бэл и тоже сел в машину.
– Граждане туристы, прошу не беспокоиться! Начинать паниковать только по моей команде! Меня, кстати, Витьком зовут, - водила по-шутовски приподнял кепку.
Сидящая на заднем сиденье пара пожилых японцев тут же переглянулась между собой.
– Вить, они по русски-то понимают?