Пружина для мышеловки
Шрифт:
– Все равно плохо, что он даже не подписался, – упрямилась Ксения. – И кого «кошмарить», тоже не указал. Темнила.
– Ксюша, это бизнес такой у нас с тобой, – терпеливо увещевал ее Дима. – Он сам по себе темный, а многия знания – многия горести, это старая истина. Хочешь, я позвоню Матвею, пусть проверит адрес?
– Позвони, – кивнула она. – А я пока поесть приготовлю.
Она ушла в кухню успокоенная. В их команде, помимо прочих, был еще и замечательный хакер Матвей, с удовольствием выполнявший и самые сложные работы по вскрытию компьютерной базы предприятий, с которыми они в данный
В периоды простоя или плохого настроения у Ксении напрочь пропадал аппетит, но как только начиналась работа, она поглощала пищу как обезумевшая слониха. Глядя на ее тоненькую хрупкую фигурку, просто невозможно было поверить, что в нее влезает такое количество продуктов, и главное – совершенно непонятно было, куда это все девается, потому что в весе она почему-то не прибавляла. Впрочем, надо заметить, что в те периоды, когда она теряла аппетит и ела мало, словно по обязанности, она и не худела. Такое впечатление, что тело Ксении Брайко существовало как-то совсем отдельно от пищеварительных и обменных процессов, в этом теле происходящих.
Дима озадачил Матвея и пошел в душ. На кухне он, свежий, тщательно выбритый, с мокрыми волосами, появился как раз в тот момент, когда на двух сковородах дожаривались две немыслимых размеров свиные отбивные, а на третьей потрескивал жареный картофель, уже покрывшийся золотистой корочкой. Дима давно перестал удивляться еще одной потрясающей способности своей любовницы: она готовила еду феноменально быстро, и при этом не в ущерб качеству. В руках у нее все горело, все делалось словно бы само собой. Стоило ей взять в одну руку нож, в другую – картофелину, и очищенный белый корнеплод через секунду волшебным образом оказывался в миске с водой.
Огромная отбивная с горой жареной картошки – это недвусмысленный знак.
– Значит, работаем? – удовлетворенно спросил Дима.
– Ну а как же? Конечно.
– Да мне что-то показалось, что ты сомневаешься…
– А! – Ксения махнула рукой с зажатым в ней ножом. – Сомнения сомнениями, а работа работой. Никакие сомнения не могут помешать мне работать и зарабатывать. Просто сомнения, если они возникают, надо развеивать, и это становится дополнительным пунктом в наших планах, вот и все. Глупо отказываться от работы, если чего-то не понимаешь. Не понимаешь – собери информацию и пойми.
Матвей позвонил как раз в тот момент, когда они доедали последние ломтики картофеля, обмакивая их в кетчуп.
– Ну вот, – Дима положил трубку и весело взглянул на Ксению, – письмо пришло из банка «Русский кредит», а точнее – из их управления экономической безопасности.
– Супер! – радостно откликнулась она. – Тогда вопросов нет. Начинаем.
– Может, хотя бы кофейку выпьем? – с улыбкой спросил он.
– Выпьем, а как же. Я пока сварю, а ты иди пиши ответ. Ну иди же, Димуля, не теряй время.
После встречи в доме писательницы Истоминой с неким Андреем Мусатовым прошло почти две недели, и я, замотанный повседневной работой, об этом странном госте даже не вспоминал. Моя задача – не допустить, чтобы жители моего участка не попадались в лапы мошенникам и бандитам, а поскольку Мусатов не походил ни на того, ни на другого, я успокоился. Спокойствие мое, однако, длилось недолго.
Известие о гибели сотрудника нашего окружного УВД повергло меня в шок. Я не был близко с ним знаком, но был уверен, что этот улыбчивый энергичный человек живет в полном ладу и с самим собой, и с окружающим миром. Во всяком случае, внешне он производил именно такое впечатление. И вдруг… Не погиб при исполнении, а застрелился прямо в рабочем кабинете. Или все-таки погиб, то есть был застрелен?
Понятно, что шум в управе поднялся большой, приехали следователи и принялись терзать каждого из нас: не замечали ли что-нибудь странного в поведении, не было ли каких высказываний или настроений, указывающих на тяжелую депрессию, и все в таком духе. Слушая вопросы и добросовестно отвечая на них, я ощущал внутри себя некое неудобство, маленькое, но назойливое, как будто в меня залетела мошка и трепыхается по пищеводу или трахее.
Когда до меня дошло, что это за мошка, я позвонил Истоминой и спросил, не оставлял ли Мусатов ей свои координаты.
– Конечно, – удивилась Майя Витальевна, – он же просил меня позвонить, если я что-нибудь еще вспомню.
– Но вы пока не вспомнили?
– Пока нет.
– А телефончик его дадите?
Истомина продиктовала мне номер, и я тут же перезвонил Андрею. Был разгар рабочего дня, поэтому я не стал разводить долгие политесы.
– У меня есть идея. Даже две. Если вам интересно, можем встретиться, – коротко сообщил я, представившись и убедившись, что Мусатов почему-то отлично меня помнит. Ну надо же, а ведь я его почти забыл.
– Я могу приехать, куда вы скажете, – с готовностью ответил он.
– Против котов ничего не имеете? Аллергия, например, или общая неприязнь?
– Нет-нет, я животных вообще люблю, любых.
– Тогда давайте встретимся у меня дома, – предложил я. – Записывайте адрес.
До конца рабочего дня оставалось еще четыре часа, а я уже так умотался, что готов был упасть и уснуть прямо в кабинете, посему перспектива провести вечер в общественном месте, да вдобавок в форменной одежде повергала меня в ужас. Мне хотелось переодеться в домашнее, выпить и расслабиться, все-таки допросы по делу о возможном самоубийстве здорово выматывают психику. А вот наличие в непосредственной близости моих любимых котов и кошек очень помогает при восстановлении этой самой вымотанной ослабленной психики. Короче, мне хотелось поскорее поделиться своими соображениями с Мусатовым, но при этом смертельно хотелось домой.
Явившийся строго в назначенное время Мусатов тут же открыл кейс и достал бутылку хорошего виски. Правильный мужик, воспитанный. Я, в свою очередь, вежливо предложил разделить со мной скромную трапезу, состоящую из слегка поджаренной буженины и свежих овощей. Сегодня у меня просто не было сил идти в магазин, и ужинал я тем, что оставалось в холодильнике после обильного завтрака. Оставалось, как вы сами можете догадаться, немного.
– А где ваш кот? – Андрей осматривался по сторонам в поисках обещанного животного.