Пряди о Боре Законнике
Шрифт:
Мы продолжали идти за Стояной. Ий ускорил шаг и вскоре нагнал меня.
— Твоя забирать Сокровище. Эя знать это. Его захотеть забрать Сокровище.
— Если так твой Эя хочет камень, чего не забрал его у ургов.
— Его охранять Сокровище. Эя нельзя ходить в долину. Дом Эя — горные склоны.
Слова Гнилого Зуба вызвали среди отряда тревогу.
— Кто он, этот твой Эя? — задал вопрос Упрямый.
— Страшный дух. Иччи.
Теперь я, кажется, понял, почему урги прекратили преследование. Они думали, что
И, кстати, теперь понятно, почему и арвы не забрали себе Сокровище у ургов. Они тоже боялись иччи — злого духа.
Сдаётся мне, что он, скорее всего, Страж. На острове Безымянного тоже такие были: гигантский краб, рысь и, кажется, горный тролль.
Интересно, а кто тут на Урговом кряже создал Эя? И почему нельзя выносить рубин из долины? Чем это грозит?
Я чисто рефлекторно засунул руку в сумку, нащупывая пальцами свёрток.
Может, выбросить его в астральное море? Вот подойдём к краю острова, и тогда взять, и зашвырнуть его подальше. Кто знает, что этот рубин в себе хранит. Может, какое-нибудь древнее зло?
То, что с его помощью вызывают дрейков — ничего, собственно, не объясняет. Это лишь следствие… А что считать за «причину»?
Нет, этот камешек не прост. Ох, как не прост! Мало, что драгоценный. Тут другое… что-то другое… Надо бы понять.
Туман стал потихоньку развеиваться. А с ним уходила и тревога.
Наш путь пролегал наискось по увалу. Бивак решили пока не разбивать, хотя все уже порядком устали.
Мысли в голове стали поспокойнее. Я кинул взгляд на Крепыша Орма, которого поддерживал Вар.
И снова в памяти всплыли странные дротики ургов.
— Мне тоже они бросились в глаза, — согласился Орм. — Хоть я особо и не присматривался…
— Как думаешь? Имперские?
— Похоже, — кивнул гибберлинг, а с ним и его брат Вар.
— А откуда они тут? Кто привёз?
И тут вдруг послышался какой-то треск, а затем книзу посыпались небольшие камни. Из-за поросшего мхом огромного гранитного валуна вышла сероватая фигура какого-то зверя. Походка его была мерная, тяжёлая. Кажется, зверь нас не заметил, продолжая своё движение прямо наперерез. Тут ещё надо отдать должное туману.
Это был белый медведь. Матёрый, крепкий… При каждом шаге, его голова плавно покачивалась из стороны в сторону.
Медведь остановился, громко втягивая носом холодный воздух.
Отряд замер, глядя на гигантского зверя. А тот действительно был невероятных размеров.
Гнилой Зуб испугано схватил меня за руку и что-то невнятно забормотал. С трудом, напрягая слух, мне всё же удалось различить пару слов: «Эя» и «иччи».
— Твою мать! — прошипел я сквозь зубы. — Этого ещё не хватало!
— Медведь, — послышался хриплый шепот Стояны. — Это его следы мы видели, когда шли к ургам…
Оттолкнув в сторону горняка, я живо скинул лямки заплечного мешка. Потом схватил лук и торопливо накинул тетиву. Всё это происходило с невероятной скоростью и чёткостью. Руки не дрожали, голова работала ясно.
Раз… два… три… и четыре… Готово!
Из колчана с тихим шелестом выползла первая стрела.
Остальные члены отряда всё ещё заворожено глядели на медведя. Я уже понял, что они просто оцепенели от ужаса. Было видно, как исказились лица гибберлингов, округлились их глаза, как побледнел Смык, и попятилась Стояна.
Зверь перестал нюхать воздух и лениво посмотрел, сначала направо, а потом и в нашу сторону. Безразличие разом слетело с его толстой морды. Он замер, внимательно разглядывая невесть откуда появившихся гибберлингов и людей.
— Молния! — это восклицание почти мгновенно подействовала на всех.
Они живо последовали моему примеру и сбросили наземь мешки, хватаясь за оружие.
Стрела завиляла хвостом, в мгновение ока, достигая матёрого зверя. Шипение сменилось сухим треском, и тело медведя как-то необычно дёрнулось. Выстрел хоть и вышел смазанным — сказывалась спешка, но оказался весьма болезненным.
Воздух огласился таким рёвом, что клянусь, чуть не обделался. Внизу живота что-то предательски сжалось, а сердце ёкнуло от страха и, со скоростью улепётывающего со всех ног зайца, забарабанило о грудную клетку. Думаю, что если кто-то в сей момент посмотрел бы на меня, то сразу понял, что я вот-вот дам дёру.
Медведь ещё раз рявкнул, и во весь опор бросился вперёд. Видно было, как из раны на его левом предплечье, вытекает густая кровь, которая с каждой секундой меняла цвет шерсти с желтовато-белого на темно-бордовый.
— Молния! — вторая стрела попала точно в голову.
Со стороны могло показаться, что зверь со всего разбега стукнулся в невидимую преграду, разбивая в кровь свой мощный лоб. Его тело неуклюже кувыркнулось вперед, и он недвижимо распластался на камнях.
— Охренеть! — сказал за всех Крепыш Орм.
Он несмело заковылял к медведю, держа в дрожащей руке меч. Остальные тоже двинулись к убитому зверю.
— Да он огромный! — промямлил Упрямый. — Невероятно огромный!
Гибберлинги против туши животного выглядели испуганными мышками, сидящими возле мешка зерна.
— У вас тут все такие медведи? — спросил кто-то у урга.
Тот, казалось, не слышал вопроса. Его прямо-таки трусило.
— Ия… Ия… Твоя убить Ия…
Да, медведь был мёртв. Кости его головы треснули, словно скорлупа ореха.
Кто-то из гибберлингов вдруг весело заметил, что даже Тростинки (отличные охотники), не могли бы похвастаться такой добычей.
Чуть повернувшись в сторону, я заметил, насколько бледной сейчас выглядит Стояна. Судя по всему, ей было плохо. Она тупо уставилась на развороченный череп, прикрывая ладошкой рот.