Пряди о Боре Законнике
Шрифт:
— Да ты чего?
— Я… я… я…
И тут Стояна вовсе разрыдалась. Да так горько, что я аж оторопел.
— Да скажи ты… в конце-то концов!
— Я… будет… я… жду ребёнка-а-а-а…
И снова слёзы и рыдание навзрыд.
Что за..? Бор, что происходит? — у меня было такое ощущение, что по башке зарядили дубиной. — Ждёт ребёнка? Стояна ждёт ребёнка… Почему? Как это? Что делать?
— А-а-а…
— Тихо! Спокойно! — я встал и тут же снова сел.
Стояна всхлипнула и подняла на меня красные заплаканные глаза.
— Тихо, я сказал! Кто ждёт ребёнка? Какого ребёнка? Ничего не пойму… Ты что, беременна?
— Да, — тихо прошептала Стояна.
Она испугано глядела на меня. Может, действительно в этот момент моё лицо выражало что-то несуразное. Но оно и понятно: в голове полный кавардак.
— Ребёнок… мой? — осторожно спросил я.
— Да…
И тут меня «стукнуло» по башке во второй раз: «О, Сарн! Тенсес! Арг! Да все! Слышите? Все! У меня будет ребёнок! Ха!»
—
Я бросился к ней и с такой силой сжал в объятьях, что она тут же сдавленно пискнула.
— Ой-ой-ой! Задушишь!
— И чего ты, дурёха, рыдала? — захохотал я. — Боялась сказать?
Стояна пожала плечами и потупила взор. Из её глаз снова потекли слёзы.
— Да перестань ты! Это же прекрасно! Великолепно! А кто будет? Мальчик или девочка?
— Не знаю-ю-ю… — заревела девчушка.
Дверь каюты распахнулась, и внутрь заглянул Вар и Упрямый.
— Капитан зовёт наверх! — пробасил Крепыш.
Гибберлинги с удивлением посмотрели на заплаканную Стояну.
— Что там? — недовольно спросил я.
— Да… какой-то корабль кружит в астрале меж обломков скал. Вроде как прячется, — сказал Упрямый.
— Сейчас иду.
Гибберлинги вышли вон, а я вновь обнял Стояну.
— Дурёха, ты, дурёха! Это же прекрасно. Вернёмся на Корабельный Столб и… и…
Я не знал, как закончить предложение.
— Ладно… ты это… посиди пока тут. Я поднимусь, гляну, что к чему.
Стояна кивнула головой и снова стала вытирать рукавом водопад своих слёз.
Поднявшись на палубу, я подошёл к Вострову.
— Что тут случилось?
Капитан напряжённо вглядывался куда-то вдаль. Наше судно продолжало держаться береговой линии.
— Видишь, — ткнул пальцем капитан. — Вон там… правее…
— И что?
— Судно… когг…
— И что?
— Что да что! Прячется оно!
— Чего ты так решил?
— От того! — сплюнул Востров. — Вон оно! Сейчас выйдет.
И точно: я увидел сначала характерный киль, а затем и само судно. Это действительно был когг.
— Туда его в… Да это «Филин»! — удивлённо сказал Востров. — Ну, да! Он!
— «Филин»? — название показалось знакомым.
— Ну, да! Пропавший когг Странников.
— А, точно! — вспомнил я эту историю. — А что это он тут делает?
«Филин» полностью вышел из-за каменной глыбы. Между нами было не более двухсот саженей.
— Право руля! — дал команду капитан. — Идём на сближение.
И в эту секунду от борта «Филина» отделился яркий слепящий шар. Он стремительно полетел в нашу сторону.
— Бля-я-я..! — услышал я сдавленный вскрик Вострова. — Что он творит!
В его глазах прочиталась одна только мысль: «Это конец!» От выстрела астральной пушки нас ничего не могло спасти. Уже ничего: ни манёвр, ни парящие обломки скал. Мы были, как на ладони.
Последнее, что помню, как вцепился пальцами в деревянный борт, не в силах оторвать взгляда стремительно мчавшегося ослепительного шара.
И ещё была мысль. Одна единственная мысль: «Стояна же осталась внизу…»
А потом ужасающий треск и в то же мгновение мир окутала темнота…
«Между Канией и Исахеймом (то бишь, гибберлингами) за много предшествующих лет сложились отношения, в силу которых люди в некотором роде занимают наступательное положение, а гибберлинги — оборонительное. Более того, отсюда становится ясно, отчего у последних возникает столь явное стремление к «отделению», обозначаемое поиском их прародины — легендарной Исы. Здесь надо искать корни разлада меж этими расами, и тем пользоваться для блага нашей Империи…
Новоград в силу своих древних патриархальных устоев, восходящих ещё к великой династии Валиров, не может и не хочет допускать даже мысли о существовании, да ещё и рядом с собой, так сказать, под одной крышей, такого явления, как вольный град Сккьёрфборх. Уж слишком там широки и живучи «народные» начала, что в сознании канийца само по себе уже «дерзко»… выше его понимания… Надо признать, что у местной общины гибберлингов действительно немало «непозволительной» вольности, а это само по себе неслыханно для существования такого понятия, как «государство».
Ко всему выше сказанному, нельзя не добавить и тот факт, что Сккьёрфборх и гибберлингские диаспоры на Ингосе, в Сиверии, в Светолесье (в самой канийской столице) и прочих местах — то же сами по себе являются противоположностями. У последних под давлением Кании, эдакого строгого отца, или старшего брата, наблюдается стремительное развитие идеи государственности… Но, а на Новой Земле лучшей формой для «сохранения индивидуальности гибберлингского народа» (это цитата из переписки эльфийских послов), является всяческое стремление, я даже скажу — поощрение, к удержанию вековечных прав и вольностей… От того канийцы зорко следят за каждым шагом гибберлингов, особенно это касается проявления их «самостоятельности».
В понимании Новограда — не должно существовать силы самой по себе, а только «в сплочении под одним крылом». То есть в Лиге трёх наций. По мнению самой Кании на то, чтобы сохранить гибберлингов, как союзников, тратится немало сил и средств, а в политическом же контексте — им идут на многие уступки, как то: снижение торговых пошлин, выделение свободных земель для создания поселений и прочее…
Но вместе с тем канийцы несколько надменно смотрят на гибберлингскую расу, пытаясь «загнать» её рамки собственных устоев. Эльфы никак не вмешиваются в это, поскольку сейчас заняты приближающимся Балом и борьбой с остатками Дома ди Дусер. И сие необходимо продолжать постоянно учитывать в дальнейших наших планах, добиваясь ещё большего раскола…
Сккьёрфборх безусловно прекрасно понимает истинное отношение к ним со стороны Новограда, и насколько это возможно силится отстоять право… на существование своих «вольностей»…
Явного прогресса нам удалось добиться весной прошлого года, в самом начале войны Сккьёрфборха с арво-ургами. Не смотря на все уверения со стороны Новограда о «братской дружбе и любви», гибберлинги оказались один на один со своими проблемами. Лишь их диаспоры предлагали всяческую помощь, Новоград же слал «уведомительные листы»… В этих событиях, как в зеркале, отразились те самые, так старательно скрываемые от обывателей, «дружественные» отношения внутри самой Лиги, когда одна из наций вдруг начинает считать себя «старше»… нежели остальные. И парадокс в том, что никто при этом не собирается уступать…
Виноваты, конечно, и сами гибберлинги, которые не хотели считать себя в чём-то обязанными канийцам. Ведь начавшаяся война поначалу носила характер некой мести, справедливого возмездия, за учинённые арво-ургами обиды. И помощи как таковой не требовала из «этических» соображений. Мол, напали на нас, следовательно, и воевать нам, и к тому есть повод. И повод крепкий: горняки «по-воровски» набросились на дозорные посты, а мало того — призвали в помощь себе дрейка, который множество гибберлингов побил…
В результате сего вышло так, что теперь канийцы (хоть, конечно, и в купе с эльфами) оказались без поддержки гибберлингов. И где? На Святой Земле. Добавьте к этому усилившуюся в Темноводье деятельность «Державы» — тайного союза нескольких дворянских родов стремящихся к возрождению дома Валиров…
Так что, считаю, что на сегодняшний момент следует сосредоточить наши действия по следующим направлениям.
Первое: продолжение снабжения коренного населения архипелага оружием (ножами, копьями, дротиками и прочим), посредством всё тех же канийских контрабандистов. Для этой цели рекомендую снова использовать людей, входящих в «Державу». Но считаю необходимым отметить тот факт, что поступающее арво-уграм оружие никоим образом не должно быть связано с Империей. Полагаю это немаловажной деталью, ведущей к росту межрасового неприятия внутри Лиги.
Второе…»
Часть 3. О тех, кто ветром встречным пьян
1
«Плавание в проливе Широком, или Буян-протоке, как его прозывают тамошние гибберлинги, затруднительно и требует вящей остороги и сноровки. Астральные бури в сём месте вельми часты и сильны… Переход от малых «течений» к вящим сильным бывает резким, паче для опытного лоцмана. Потому… при плавании след сторониться берегов.
Сам пролив делит промеж собою Арвов да Ургов острова. Ширина сего пролива не более сто сорока астральных вёрст. В длину же он… сто девяносто…
Тамошние «течения» идут так: вдоль западного арвова берега на полудень. А далее, как бы ударяясь о гибберлингский остров, они делятся наполы: одна [часть] уходит в Тихую протоку, что меж Мохнатым островом и Корабельным Столбом. Другая же… вельми яра, вихри творит, да уходит взад на полуночь вдоль высокого ургова берега… При свежих «ветрах» сноса к скалам не миновать. Убо малым судам ходящим проливом… след стеречься опасностей, быть брошенными на камни… и паче ходить под проводкой лоцмана.
А берега острова арвов да острова ургов, а также Стылого и Дальнего (Нохем, как зовут его гибберлинги) вельми каменисты… круты и к якорным местам не пригодны. Овогда они [отвесно] обрываются к астральному морю.
Бывали случаи, внегда суда носило в Змей-протоку, что промеж островами Мохнатым да Урговым. Сей пролив сплошь [наполнен] глыбами каменными… парящими в Астрале. Корабли Змей-протокой не ходят, занеже велика [тут, скорее всего — «вероятность натолкнуться на них»] и сильно бить [корпус] судна… а сие зело погибель несёт…»
Глаза застилал багровый туман. Мне казалось, что я нахожусь в какой-то бочке: все звуки были глухими, далёкими, будто они с трудом пробивались через её толстые стены.
Но через несколько секунд всё стало проясняться.
Я видел капитана. Он стоял, опираясь спиной о мачту. Его рот беззвучно открывался. Судя по напряжённому горлу, было понятно, что он криком отдавал команды. Только вот я ничего не слышал… или не мог услышать.
Рядом бегали матросы. И ещё кое-кто из ратников.