Чтение онлайн

на главную

Жанры

Шрифт:

После спектакля Лоик провожает Фелиси, и между ними происходит следующий философский разговор:

«Лоик: Я не думал, что это так тебя взволнует.

Фелиси: Я реагирую, как маленькая девочка. Когда я увидела, что статуя начала двигаться, клянусь тебе, я едва не закричала.

Лоик: Это я едва не закричал. Ты так сильно сжала мне руку!

Фелиси: А, я не замечала.

Лоик: Пьеса на самом деле неправдоподобная.

Фелиси: А мне и не нравится то, что правдоподобно.

Лоик: Потом, в ней есть одна вещь, некая двойственность, которая меня смущает. Непонятно, оживляется ли статуя с помощью магии или же королева так и не умирала.

Фелиси: Но ты ничего не понял! Это совершенно ясно! Именно вера воскресила ее! Я гораздо религиознее тебя.

Лоик: С определенной точки зрения это, пожалуй, так.

Фелиси: И даже с твоей точки зрения. Я скажу тебе одну вещь, которая тебя ошарашит. Вчера я вошла в церковь и помолилась.

Лоик:

Где это?

Фелиси: В Нёвере. Ты знаешь, я поссорилась с Максансом. Он сказал кое-что, что меня обидело. Тогда я вышла погулять с Элизой, чтобы развеяться. Мы проходили мимо собора, она захотела посмотреть ясли. Мама все время рассказывает ей о Боженьке и сооружает рождественские ясли у себя дома. И мы вошли. И, пока она рассматривала, я села на стул.

Лоик: Ты молилась?

Фелиси: Да. Но я не так молилась, как меня учили, когда я была маленькой. Но… по-своему. Это не было настоящей молитвой, это было скорее размышлением.

Лоик: Медитацией?

Фелиси: Да, именно. Ты знаешь, когда ум у тебя занят чем-нибудь, когда ты не выспался и когда тебе надо принять решение, тогда у тебя в голове какое-то возбуждение, которое заставляет тебя думать гораздо быстрее. Ну, я это почувствовала. Но в тысячу раз сильнее. Неожиданно все стало ясным. Так, что…

Лоик: Тебя ослепило?

Фелиси: Нет, я не была ослеплена. Напротив, я увидела все очень отчетливо.

Лоик: Что ты увидела?

Фелиси: Ну, трудно сказать. Я не думала, я видела. Я видела свою мысль. Все рассуждения, которые я перебирала, чтобы понять, должна ли я уехать или не должна, я проделала молниеносно. И тут я увидела. Я увидела, что мне надо делать, и я увидела, что я не ошибаюсь.

Лоик: Ты имеешь в виду возвращение в Париж?

Фелиси: До этого я ломала голову над выбором, а тут я увидела, что выбирать не нужно. Я не обязана решаться на что-то, чего я на самом деле не хочу. Ты видишь, то, что я говорю, кажется банальным, я об этом уже думала и раньше. Но это не представлялось мне таким очевидным, каким вдруг представилось. Это трудно объяснить.

Лоик: Нет-нет, я понимаю. Со мной это не случалось в такой степени, но два или три раза я знал эти моменты просветленности. Знаешь, люди, которые обращаются в веру, испытывают иногда подобные озарения. Иногда так, как ты, в церквях.

Фелиси: Да, но я не обратилась в веру.

Лоик: Потому что ты уже была верующей. Если бы я был Богом, я бы особенно тебя любил и лелеял.

Фелиси: Почему?

Лоик: Потому что ты была несчастна, и притом совершенно несправедливо. И потому что ты способна пожертвовать всем – своей жизнью, своим счастьем – ради любви, которая даже не является чем-то наличным.

Фелиси: Тогда сам Бог вернет мне Шарля.

Лоик: Ну-ну, полегче! И это не то, о чем Его надо просить.

Фелиси: Но я ничего у Него не прошу! Я даже не подумала о Боге, хотя и думаю о Нем иногда. Я подумала, знаешь, в ту секунду, в которую так много уместилось, что я одна в мире, одна во вселенной и что теперь моя очередь играть. И что я не должна позволить себя подчинить – ни кому-либо, ни чему-либо.

Лоик: Но это ведь не поможет тебе вновь обрести Шарля?

Фелиси: Да, но это помешает мне совершить то, что помешало бы мне его обрести. И потом, знаешь, я подумала еще об одной вещи в ту же секунду. Ты, может быть, прав, у меня мало шансов его найти. И в конце концов, возможно, он женился или не любит меня больше. Но это для меня не причина, чтобы отступиться.

Лоик: В конечном счете, если ты сама признаёшь, что твои шансы практически равны нулю, ты ведь не собираешься испортить свою жизнь ради…

Фелиси: Но как же, ведь если я его найду, это будет такое… это будет такая большая радость, что я готова отдать за это свою жизнь. Да я и не испорчу ее. Жить надеждой – такая жизнь ничем не хуже какой-либо другой.

Лоик: Ты знаешь, что ты говоришь?

Фелиси: Да, и я так думаю, даже если это представляется дурацким.

Лоик: Это тем более не представляется дурацким, что кое-кто очень умный уже сказал это до тебя. Почти слово в слово. Я не думаю, что ты его читала.

Фелиси: Кто, Шекспир?

Лоик: Нет, Паскаль.

Фелиси: Это философ?

Лоик: В некотором смысле да. Он это называет ставкой (pari). Он говорит, что, если ты ставишь на бессмертие, выигрыш столь велик, что это возмещает скудость шансов. И что даже если душа не бессмертна, вера в ее бессмертие позволяет жить лучше, чем если этой веры нет.

Фелиси: Так я тоже верю в то, что душа бессмертна. И я даже верю в это больше, чем ты. Ты веришь, что это только после смерти, а я верю, что она существует и до рождения.

Лоик: Послушай, Ядвига тебя, возможно, убедила, но меня нет. [137]

Фелиси: Мне не нужна Ядвига, чтобы в это верить. Это мне представляется очевидным. Если душа продолжает жить после, я не понимаю, почему бы ей не существовать до?

Лоик: Но что такое душа без личности человека? Если у тебя больше нет памяти о твоей предыдущей жизни, это больше не ты!

Фелиси: Но у меня как раз есть сознание предыдущей жизни. Оно существует. Оно не очень ясно, но оно существует. И у тебя оно тоже есть, только ты этого не замечаешь. Почему у меня есть уверенность, что я люблю Шарля? Как я могу быть в этом совершенно уверенной? Когда я его встретила, у меня было впечатление чего-то уже знакомого (d'ejа connu). И вот как ты объяснишь это, если не тем, что мы уже виделись в предыдущей жизни (nous nous sommes d'ejа vus dans une vie ant'erieure).

Лоик: Перестань, Фелиси, ты меня убиваешь.

Фелиси: Но это не глупости!

Лоик: Нет, это безотчетное знание. Но это уже не Паскаль.

Фелиси: Виктор Гюго?

Лоик: Нет, Платон.

Фелиси: Его нам еще не хватало. И что, он тоже верил в переселение душ?

Лоик: И да, и нет. Вообще это уже другая история. Но что поразительно, он рассуждает точно как ты, доказывая бессмертие души. И это то, что называют аргументом знания-припоминания.

Фелиси: И что же, ты не согласен с этим?

Лоик: У меня ведь не та вера, что была у греков. Да и у Платона, пожалуй, ее тоже не было».

137

Тут Лоик напоминает разговор, который шел у него дома с гостями о метемпсихозе. Ядвига – типичная дама со сдвигом, говорящая о мистическом так, словно все тайны мира у нее в сумочке.

На следующий день Фелиси идет с дочкой в зоопарк, смотрит там с ней сначала на свое отражение в искажающем зеркале, потом видит львов, потом они попадают на представление уличного кукольного театра. Мы видим гиньоля (петрушку) с пышной копной волос, держащего в руке на палочке маску. [138] А затем происходит встреча Фелиси с Шарлем – в автобусе, совершенно, конечно, случайная.

Был у Фелиси выбор или нет? Она могла выбирать между Лоиком и Максансом. А могла не выбирать и надеяться на встречу с Шарлем. Иными словами, если Фелиси и могла выбирать, то лишь между выбором и невыбором.

138

И мир зверей, и петрушка с копной волос и маской – все это нам, конечно, на руку.

Когда Фелиси рассталась с Максансом и вернулась из Нёвера, у нее произошел с матерью следующий разговор:

«Мать: Зачем мне его, впрочем, защищать? Я всегда думала, что это плохой выбор.

Фелиси: Послушай, мама, нет хорошего или плохого выбора. Нужно, чтобы вопрос о выборе вообще не вставал».

В романе Достоевского «Преступление и наказание» Раскольников думает, что он имеет выбор. В результате он «преступает».

Я как-то присутствовал на одном уроке английского языка. Группа состояла из людей с высшим образованием в возрасте примерно от 25 до 45 лет. И вот преподаватель, чтобы поупражнять прошедшее время, дал забавное задание: кратко пересказать содержание романа Достоевского «Преступление и наказание». Все вроде бы читали, поскольку роман входит в школьную программу. Стали совместно вспоминать, и при этом возник традиционный вопрос: зачем, собственно, Раскольников грохнул старуху-процентщицу? Думали-думали, а затем пришли к консенсусу: он ее убил, чтобы раздать деньги бедным.

Может быть, не стоит в школе проходить «Преступление и наказание», лучше почитать с подростками легенды о Робин Гуде?

Если же говорить серьезно, весь фокус в том, что вопрос «зачем?» ложен. В начале романа Раскольников думает, что живет в некоем свободном пространстве, в своего рода неплотном мире, где он может делать то, что ему кажется рациональным или даже просто хочется. Ему кажется, что он живет в мире, в котором возможен выбор. И для того, чтобы доказать себе, что он не как все, что он сверхчеловек («необыкновенный человек»), Наполеон, что он «право имеет», он и убивает старуху. Запланировал и осуществил.

Но по ходу романа становится все яснее и яснее, что, несмотря на запланированность мероприятия, оно осуществилось чудом. Оно стало возможным благодаря ряду чудесных совпадений, цепочке удачных (для убийцы) случайностей. Вот как разговаривают об этом Разумихин с Зосимовым:

«– Чем объясняю? Да чего тут объяснять: дело ясное! По крайней мере, дорога, по которой надо дело вести, ясна и доказана, и именно коробка доказала ее. Настоящий убийца обронил эти серьги. Убийца был наверху, когда Кох и Пестряков стучались, и сидел на запоре. Кох сдурил и пошел вниз; тут убийца выскочил и побежал тоже вниз, потому никакого другого у него не было выхода. На лестнице спрятался он от Коха, Пестрякова и дворника в пустую квартиру, именно в ту минуту, когда Дмитрий и Николай из нее выбежали, простоял за дверью, когда дворник и те проходили наверх, переждал, пока затихли шаги, и сошел себе вниз преспокойно, ровно в ту самую минуту, когда Дмитрий с Николаем на улицу выбежали, и все разошлись, и никого под воротами не осталось. Может, и видели его, да не заметили; мало ли народу проходит? А коробку он выронил из кармана, когда за дверью стоял, и не заметил, что выронил, потому не до того ему было. Коробка же ясно доказывает, что он именно там стоял. Вот и вся штука!

– Хитро! Нет, брат, это хитро. Это хитрее всего!

– Да почему же, почему же?

– Да потому что слишком уж все удачно сошлось… и сплелось… точно как на театре.

– Э-эх! – вскричал было Разумихин, но в эту минуту отворилась дверь, и вошло одно новое, не знакомое ни одному из присутствующих, лицо».

(«Точно как на театре» все происходит и в фильме Ромера, потому в нем и показан кусочек театрального представления.)

Были и другие удачные совпадения, например, когда Раскольников, так сказать, шел на дело – и входил во двор дома:

«На счастье его, в воротах опять прошло благополучно. Мало того, даже, как нарочно, в это самое мгновение только что перед ним въехал в ворота огромный воз сена, совершенно заслонявший его все время, как он проходил подворотню, и чуть только воз успел выехать из ворот во двор, он мигом проскользнул направо. Там, по ту сторону воза, слышно было, кричали и спорили несколько голосов, но его никто не заметил и навстречу никто не попался».

Раскольников полагает, что он находится в некоей объективной действительности, а на самом деле он находится в сказке. Он находится в художественном мире, в котором «слишком уж все удачно сошлось… и сплелось… точно как на театре».

«Но Раскольников в последнее время стал суеверен. Следы суеверия оставались в нем еще долго спустя, почти неизгладимо. И во всем этом деле он всегда потом наклонен был видеть некоторую как бы странность, таинственность, как будто присутствие каких-то особых влияний и совпадений».

Бывает так, что жизнь «подыгрывает» человеку, находящемуся «на подъеме», в состоянии вдохновения. У него почему-то все получается, весь внешний мир волшебно подстраивается под его волю. Он проживает некоторый отрезок времени так, словно пишет стихотворение. Он в это время живет художественно.

Бывает и так, что «все валится из рук», ничего не получается: жизнь не подыгрывает. Это состояние, обратное вдохновению.

Но, смотрите, бывает еще и третий вариант: все получается словно по мановению волшебной палочки, жизнь подыгрывает вовсю, но то, что получается, есть зло. Такое вот черное вдохновение:

«Ни одного мига нельзя было терять более. Он вынул топор совсем, взмахнул его обеими руками, едва себя чувствуя, и почти без усилия, почти машинально, опустил на голову обухом. Силы его тут как бы не было. Но как только он раз опустил топор, тут и родилась в нем сила».

Когда художник творит, под его пером или кистью рождается то, что превышает его силы, нечто для него неожиданное.

Что и случилось с Раскольниковым. И вопрос о Наполеоне отпадает сам собой. И встает вопрос, который можно было бы, например, сформулировать так: кто подстроил «огромный воз сена»?

Поделиться:
Популярные книги

Отмороженный 3.0

Гарцевич Евгений Александрович
3. Отмороженный
Фантастика:
боевая фантастика
рпг
5.00
рейтинг книги
Отмороженный 3.0

Магнатъ

Кулаков Алексей Иванович
4. Александр Агренев
Приключения:
исторические приключения
8.83
рейтинг книги
Магнатъ

Лорд Системы 13

Токсик Саша
13. Лорд Системы
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
рпг
5.00
рейтинг книги
Лорд Системы 13

Магия чистых душ 2

Шах Ольга
Любовные романы:
любовно-фантастические романы
5.56
рейтинг книги
Магия чистых душ 2

Романов. Том 1 и Том 2

Кощеев Владимир
1. Романов
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
альтернативная история
5.25
рейтинг книги
Романов. Том 1 и Том 2

Последняя жена Синей Бороды

Зика Натаэль
Любовные романы:
любовно-фантастические романы
5.00
рейтинг книги
Последняя жена Синей Бороды

Мимик нового Мира 8

Северный Лис
7. Мимик!
Фантастика:
юмористическая фантастика
постапокалипсис
рпг
5.00
рейтинг книги
Мимик нового Мира 8

Приручитель женщин-монстров. Том 3

Дорничев Дмитрий
3. Покемоны? Какие покемоны?
Фантастика:
юмористическое фэнтези
аниме
5.00
рейтинг книги
Приручитель женщин-монстров. Том 3

Возвышение Меркурия. Книга 13

Кронос Александр
13. Меркурий
Фантастика:
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Возвышение Меркурия. Книга 13

Чиновникъ Особых поручений

Кулаков Алексей Иванович
6. Александр Агренев
Фантастика:
попаданцы
альтернативная история
5.00
рейтинг книги
Чиновникъ Особых поручений

Охота на попаданку. Бракованная жена

Герр Ольга
Любовные романы:
любовно-фантастические романы
5.60
рейтинг книги
Охота на попаданку. Бракованная жена

Жена на четверых

Кожина Ксения
Любовные романы:
любовно-фантастические романы
эро литература
5.60
рейтинг книги
Жена на четверых

Я все еще не князь. Книга XV

Дрейк Сириус
15. Дорогой барон!
Фантастика:
юмористическое фэнтези
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Я все еще не князь. Книга XV

Звезда сомнительного счастья

Шах Ольга
Фантастика:
фэнтези
6.00
рейтинг книги
Звезда сомнительного счастья