Прыжок под венец
Шрифт:
– Так, милочка, сбавь обороты, – неожиданно сурово проговорил уже знакомый мне скрипучий голос. – Больно ты шустра и бестолкова, как я погляжу. Сначала врываешься в мои покои. Затем роешься в моих вещах. А напоследок обвиняешь моего сына не пойми в чем.
И воздух около меня принялся на глазах густеть, преобразуясь в некое подобие вязкого киселя.
Я попятилась, не отводя взгляда от сего чуда природы. Ой, что это?
– Призрак, – пискнула я, словно придушенная мышь, когда лицезрела полупрозрачную фигуру
– Только визжать не надо! – сморщившись, взмолилось привидение. – Пожалуйста, девочка моя. У меня голова уже раскалывается от того шума, что ты производишь.
Я озадаченно хмыкнула. А разве призраки умеют испытывать боль? Честно говоря, я считала, что это невозможно.
– Даже не думала, – гордо обронила я.
– Я уже могу смотреть? – в этот момент осторожно осведомился Вэйланд, который так и сидел, крепко прижав ладони к лицу.
– Смотри, сынок. – Старикашка премерзко хохотнул и добавил: – Да и вообще, что ты там не видел.
Я покраснела, вспомнив, что у верховного мага уже была масса возможностей в мельчайших подробностях изучить мое тело. Эх, пожалуй, стоит натянуть джинсы и свитер. Они хотя бы не спадают в самый неожиданный момент. Хотя вряд ли они уже высохли.
Вэйланд между тем боязливо растопырил пальцы, не торопясь отнимать ладони от лица. Бросил на меня быстрый взгляд и лишь затем, убедившись, что я прикрыла наготу, убрал ладони от лица.
– Ну и голосина у тебя, – с истинным восхищением вздохнул он. – Как сирена противогарпийной тревоги.
Противогарпийной? В этом мире есть гарпии? Очень интересно!
– А теперь скажи, с чего вдруг ты решила, будто я намерен тебя убить, – продолжил Вэйланд. – И почему у меня должна вырасти синяя борода?
После чего озадаченно потер свой подбородок, словно проверяя, не пробивается ли щетина.
– Синяя борода – это не борода, – пустилась я в долгие путаные объяснения, решив начать с самого легкого.
Правда, тут же замолчала, осознав, насколько нелепо это прозвучало.
– А что же это? – с иронией осведомился Вэйланд. – Даже боюсь предположить, что в вашем мире могут называть бородой. Разве это не волосы, растущие на лице?
– Понимаешь, есть у нас одна детская сказка, в которой рассказывается о герцоге Синей Бороде, – сделала я еще одну попытку. – Его так называли потому, что у него действительно росла синяя борода. А еще у него было шесть жен и все таинственно исчезли. Потом он женился на седьмой и отдал ей ключи от всех комнат в своем замке, правда, строго-настрого запретил заходить в одну из них. А сам уехал. Молодая жена не сумела сдержать любопытства, заглянула туда и обнаружила тела шести своих предшественниц, жестоко убитых.
По мере моего рассказа Вэйланд все выше и выше поднимал брови. Наконец, не выдержал и повелительно воздел указательный палец.
– Подожди, ты сказала, что это детская сказка, – перебил он меня.
– Ну… да, – подтвердила я, не совсем поняв, что именно ему не понравилось.
– И в детской сказке рассказывается про одержимого убийцу? – с сарказмом уточнил Вэйланд. – Любопытные в вашем мире традиции! Я надеюсь, сказка хотя бы без картинок была? А то прямо наглядное пособие получается для начинающих садистов.
– Вообще-то, это сказка является назиданием, – огрызнулась я.
Нет, в словах Вэйланда, безусловно, был свой резон. Но все равно. Не стоило ему насмехаться над моим миром. Подумаешь, сказка жестокой показалась. Между прочим, он еще не объяснил, куда дел свою предыдущую жену.
– Я боюсь показаться навязчивым, – в этот момент проговорил призрак, – но все-таки я не отказался бы услышать окончание истории. Потому что пока я не вижу в ней никакой морали. – Подумал немного и с сомнением добавил: – Ну, кроме той, что нельзя верить небритым незнакомцам. Особенно если они красят волосы.
– По-моему, мужчина, который красит бороду в синий цвет, вообще крайне подозрителен, – согласился с ним Вэйланд. – Сразу возникает вопрос: зачем ему это понадобилось? Неужели не нашел иных способов выделиться из толпы? Тем более герцог…
Если честно, я очень сомневалась, что герцог из сказки имел привычку окунать бороду в индиго. Но спорить не решилась. Ладно, пусть будет так. Пусть этот злополучный герцог каждое утро полощет свою растительность на лице в каком-нибудь красящем отваре из трав или каких-либо плодов. Вряд ли в Средневековье имелись другие средства.
– Испугавшись, молодая жена уронила ключ в лужу крови, – послушно продолжила я.
Но не успела завершить фразу, как призрак скрипуче рассмеялся, перебив меня.
– Детская сказка! – с восхищением выдохнул он после недолгого приступа веселья. – И лужи крови на полу! Отлично! Твой мир, деточка, нравится мне все больше и больше.
– Папа, – укоризненно протянул Вэйланд, хотя в глубине его ореховых глаз тоже запрыгали лукавые искорки, – не мешай Анне. Иначе она обидится, и мы не узнаем окончания этой захватывающей истории.
– Да все там нормально было, – пробурчала я, потеряв малейшее желание продолжать и предчувствуя новый вихрь насмешек.
– Но я просто сгораю от любопытства! – возмутился въедливый старикашка. – Итак, юная супруга уронила ключ в лужу крови. И что? В этот момент зашел ее супруг и жестоко расправился с несчастной? А откуда тогда люди узнали про убийства?
– Нет, все не так было, – хмуро сказала я. – Она подняла ключ и увидела, что испачкала его в крови. Пыталась оттереть пятно, но оно становилось все ярче и ярче. Ключ ведь волшебный.