Прыжок рыси
Шрифт:
— Не на чем, — в тон ей ответил Евгений. Спустившись на третий этаж, он беспрепятственно вошел в общежитие. Пахло борщом и жареной картошкой. Мальчик лет пяти колесил по коридору на велосипеде. Из комнаты в комнату перешла женщина в белом махровом халате. Здесь, так же как и двумя этажами выше, торцевая стена слева зияла окном, зато в стене справа была стандартных размеров голубая дверь.
Евгений спустился на второй этаж. Точно такая же дверь была и здесь. Он подошел ближе, заглянул в скважину врезного замка
— Подглядывать неприлично, — бесшумно подкатил к Евгению мальчик. — Вот я папе расскажу, будешь тогда знать!
— А за корзину печенья и таз варенья не расскажешь? — спросил он и, пока юный чекист подсчитывал выгоду от предлагаемой сделки, незаметно исчез.
3
Улица Одесская находилась на южной окраине, неподалеку от огороженного сетчатым забором пляжа, и была сплошь, стена к стене, застроена разномастными, заплетенными виноградной лозой домами.
Солнце клонилось к закату. Евгений шел по усыпанной шлаком проезжей части с осклизлыми обочинами вместо тротуаров, от которой ответвлялись заасфальтированные дорожки во дворы. Улица круто падала вниз, к берегу. Лаяли собаки, где-то в глубине пищала рукоять ржавого насоса артезианской скважины, громыхал старый трамвай кольцевого маршрута, на котором можно было дотрястись до самой гостиницы «Парус».
В кармане Евгения булькала плоская бутылка «смирновки», купленная по дороге.
Дойдя до дома с номером «22» на фасаде, он нажал на кнопку звонка у калитки и в ожидании, пока откликнутся хозяева, осмотрелся.
Изрядно захламленный дворик изобиловал постройками из старых досок и фанеры, крашенными как и чем попало, совершенно бесполезными в межсезонье, зато летом наверняка приносившими немалую прибыль; и сарай, и летняя кухня, и крытая дранкой беседка сдавались непритязательным отдыхающим — бизнес в приморских частных секторах не новый.
— Кто?! — раздраженно крикнула в щель приоткрывшейся двери краснолицая полная женщина лет пятидесяти пяти.
— Битник Егор Александрович здесь проживает? — силясь перекричать враз откликнувшихся на ее голос собак, спросил Евгений.
Она окинула его брезгливым взглядом и, не ответив, с силой захлопнула дверь. Евгений позвонил еще раз. Секунд через пятнадцать во двор вышел неопрятный, небритый мужчина. Не поднимая на Евгения глаз, словно его вовсе не интересовало, кто пожаловал к нему в гости, он дошаркал до калитки, отодвинул засов и направился к сараю.
— Здравствуйте, вы Егор Алек…
— Я, я Егор Александрович! Будто сам не знаешь, что это я, а не кто другой! — оборвал
Евгений пошел за ним. На отставном вахтере были видавшая виды офицерская шинель, ушанка той же принадлежности и хромовые сапоги с отрезанными наполовину голенищами. Остановившись у двери сарая, он достал из кармана связку ключей и долго искал нужный, а найдя, никак не мог попасть им в скважину.
— Входи, — буркнул, справившись наконец с замком, и первым переступил порог.
Как и ожидал Евгений, сарай был оборудован под жилье. В маленьком, пахнущем деревом предбаннике стояли стол и нетесаная лавка, к дощатой переборке кнопками был прикреплен выцветший на солнце прошлогодний календарь с изображением парусника.
Битник тяжело опустился на лавку, вытолкнул ногой табуретку из-под стола. И только когда Евгений сел, бросил на него быстрый, опасливый взгляд.
— Чем еще могу, гражданин начальник? — спросил, цыкнув осколком переднего зуба. — Вроде все изложил, как говорится, устно и письменно.
Евгений прикинул, стоит ли раскрываться в такой ситуации: то, что Битник мог рассказать милиционеру, за которого явно его принимал, он мог утаить от приятеля Козлова. Но могло быть и наоборот.
— Так уж и все, Егор Александрович? — улыбнулся он, имея намерение оттянуть время.
Ситуация неожиданно разрешилась сама по себе.
— А что? — озлобился Битник и вынул из кармана сигареты. — Пригнал, отсыпал, отогнал — что еще-то?.. Чего тут, едрена мать, неясного? Хошь — сажай, хошь — отпускай, а душу не береди. Задавитесь вы своим углем, падлы! Мне жить треба, меня с работы турнули. Я же не такая ворюга, как твой гумбернатор — не город, чай, разворовал.
Лицо его на секунду заволокло сизым дымом каких-то дешевых вонючих сигарет, извлеченных из самодельного фанерного портсигара.
— Да не про то я, Егор Алек…
— А про что?! Все вы «не про то»! Что один, что другой.
— Вы по порядку.
— Повторяю! — тоном замполита на плацу, пристукивая кулаком по колену, заговорил Битник: — Седлецкий оставил самосвал, так? А сам уехал на выходные в село к теще, так? Я его завел, пригнал, отсыпал во дворе — лопатой, заметь, без опрокиду! — центнер говенного антрациту, потом отогнал обратно. И все. Все!
— Все? — уточнил Евгений, улыбаясь.
— Все!
— Теперь послушайте меня, — он полез в карман, достал поллитровку и стукнул донышком о стол. — Меня зовут Столетник Евгений Викторович, можно просто Женя. Никакого отношения к добыче полезных ископаемых на соседских дворах, так же как и к правоохранительным органам, я не имею. Пришел к вам потому, что недавно в общежитии журналистов убили моего товарища Пашу Козлова, а поскольку в ту ночь дежурили вы, я рассчитываю услышать от вас некоторые подробности.