Прыжок в высоту + Джулькино детство
Шрифт:
спросила Галя.
Наконец-то Леша понял, что происходит. Он уселся поудобнее и положил локти на заднюю парту.
— А чего бояться? Поговорили и разошлись. Они мне свое, я им свое.
Взглядом он пригласил Женю порадоваться вместе с ним. Все-таки человек, побывавший в милиции, вызывает кое-какой интерес. Недаром же вокруг Леши уже начал образовываться тот заветный кружок из одноклассников, который ему никогда прежде не удавалось собрать.
— Тебя запирали? — спросила какая-то девочка.
— Само собой, —
— А в окно? — наивно предположила другая.
— Третий этаж, не оборвешься, — ответил Леша, все больше воодушевляясь. Хрипотца Морозова уже была наготове.
— Про что говорили?
— Предупреждали насчет грабежа, — скромно ответил Леша.
Наступила волнующая пауза.
— Лешенька у нас личность, — сказала наконец Галя и погладила Лешу по голове.
И тут Женя не выдержала.
— Да! Поздравляю тебя, Леша, — сказала она. — Достиг! Добился все-таки своего! Ты теперь просто… Ну, я не знаю кто! Лимонадный Джо. Честное слово! Я даже вся трепещу от страха, когда с тобой разговариваю. Ты только своих не грабь, ладно?
Когда Женя говорила это, ребята начали хихикать. А потом замолчали. Наверное, в эту минуту стало стыдно не одному Леше, о чем можно было догадаться по тому, как распался кружок вокруг него и как смотрели на Женю ребята, когда она шла к своему столу. Потом Женя вдруг передумала и села рядом с Турманидзе.
Вот как все обернулось.
Вместе со звонком в кабинет вошел Иван Федорович.
— Ну-с, на чем мы остановились? — обратился он к классу.
Неожиданно Зиночка Крючкова подняла руку.
— Теряешь индивидуальность, — тихо сказала ей Галя Вишнякова, понимая, что это начало конца.
— А мне тройка важнее! — как всегда, гордо ответила Зиночка.
— Кукареку! — тихо сказал Вадим.
— Ну и что?! — повернувшись к нему, спросил Турманидзе.
— Смешно, — ответил Вадим неуверенно.
— Это тебе кажется… — сказал Вахтанг.
Накрапывал дождь, и прятаться за телефонной будкой возле закрытого павильона «Фрукты — овощи» Волику было не слишком весело. Уныло поглядывал он на выходящих из школьного парадного старшеклассников.
И вдруг на лице его отразилось крайнее недоумение. Он увидел Женю и Вахтанга, которые, разговаривая о чем-то, вышли из парадного и зашагали в сторону Жениного дома.
Потом появился Леша. Рядом с ним шла Галя Вишнякова. Она была почти на голову выше Леши, но это ее не смущало. Галя изображала глубочайшее внимание к своему спутнику.
Волик растерялся. С некоторых пор он с таким уважением относился к Жене, что сейчас ему было совершенно невозможно решить, за кем он должен последовать. Волик метнулся в одну, потом в другую сторону и, наконец, отчаявшись решить эту сложную проблему, пошел домой.
На этот раз Волик не услышал, как его друг, наконец собравшись с духом, спросил уставшую изображать внимание Галю Вишнякову:
— А у тебя бывает так… Вот ты чего-то не понимала, не понимала… например, по физике… А потом вдруг… раз! И тебе стало так все ясно и интересно, что даже кажется, будто ты одна в целом мире так здорово все понимаешь… Хотя, конечно, тебе хорошо известно, что это не так…
Галя хихикнула.
— Не бывает, — сказала она. — Я, видишь ли, каждый день уроки учу, а в учебнике все ясно изложено.
Они проходили мимо будки с газированной водой.
— Выпьем с вишневым? — предложил Леша.
— Я никогда на улице воду не пью, — ответила Галя.
У Вахтанга и Жени разговор, казалось бы, шел более оживленно.
— Я считаю, что на первом плане мысль, а не память, — убежденно сказал Вахтанг.
— Я тоже, — негромко ответила Женя.
— Из этого следует, что для будущего ученого важнее думать, чем упражняться.
Вахтанг все более воодушевлялся.
— Угу, — сказала Женя.
Против обыкновения Вахтанг говорил так горячо, что стал даже размахивать руками.
— У нас забывают, что в основе каждой теории не формулы, а идеи.
— Извини, я на троллейбус, — сказала Женя. — Но я с тобой во всем, во всем согласна. До свидания!
— Встань сейчас же! — приказал Волик Леше, который, уткнувшись лицом в подушку, валялся на тахте.
— Не встану, — промычал Леша в подушку. — Женя теперь меня презирает.
— Значит, всю жизнь так собираешься лежать?
— Всю жизнь.
— Это не выход, Леша. Так ты ей ничего не докажешь.
— А что, что я могу доказать? Выше головы не прыгнешь.
— Нет, прыгнешь.
— Не прыгнешь.
— А я говорю — прыгнешь!
Леша поднял голову, и Волик вынужден был отвернуться от него потому, что ему показалось, будто в глазах друга стояли слезы. Волик этого не выносил.
— Прыгнешь, Леша, — сказал Волик, не глядя на друга.
— Раз, два, три, четыре… — командовал дядя Костя.
По гулкому спортивному залу бежали двое: толстая девочка — «тучница» и Леша.
Очевидно, он все-таки решил прыгнуть выше головы, но тренироваться ему пока что приходилось в группе ОФП.
Толстая девочка, как и предсказывал когда-то учитель физкультуры, бежала гораздо легче, чем прежде. Видно, и вес она сбросила, но до щепки ей было еще далеко.
Лешины силы истощались. Он начал сдавать.
— Дядя Костя, скоро секция начнется? Мы уже все готовы.
С этими словами в зал вошла Женя и безразличным взглядом посмотрела на бегущих. Она была в спортивном костюме и по временам делала разминочные движения.