Прыжок в высоту + Джулькино детство
Шрифт:
— Сейчас, сейчас, — ответил учитель и скомандовал — Жучкова, перешла на шаг.
А потом напряженным голосом, словно пытаясь своим мышечным усилием подтолкнуть Жильцова, закричал:
— Давай, Леша, давай! Еще немного! Хотя бы три круга! Три, Леша!
Меньше всего Леше хотелось, чтобы Женя видела его в группе отстающих. У него даже мелькнула мысль прекратить бег.
А дядя Костя продолжал:
— Запомни: наибольшую пользу получишь, когда, почувствовав утомление, заставишь
И Леша поднажал, всем своим видом показывая, что ему все равно, кто на него смотрит. Да, он в группе ОФП, но ему безразлично, как к этому отнесутся некоторые.
Между тем Женя, долго рассматривавшая носок своей тапочки, скользнула рассеянным взглядом по Леше и вышла из зала каким-то замысловатым, пружинящим шагом.
Поздним вечером Лешин папа, дремавший в кресле, проснулся и увидел светлую полоску под дверью в комнату сына.
Из кухни вошла Лешина мама, и теперь они оба уставились на светлую полоску.
— Леша, не надо крайностей, — постучала в стену Лешина мама. — То тебя за уроки не засадишь, а то…
— За одну ночь умнее не станешь, — добавил отец.
— Но я еще не чувствую утомления, папа, — донеслось из-за двери.
И вот наконец настал очень важный в Лешиной жизни день…
Один за другим великолепно тренированные мальчики-гимнасты, соблюдая традицию, подтягиваются на скобе над дверью и входят в физкультурный зал. Постепенно мальчики сменяют друг друга на скобе все быстрее, и вот уже только руки в стремительном темпе меняются на металлической перекладине, и напряженные мальчишеские лица одно за другим возникают на мгновение.
А когда над перекладиной вознеслось лицо Леши, оно задержалось там подольше, чтобы оркестр, который до сих пор играл нечто вроде галопа, мог широкой и ликующей мелодией отметить законное появление Леши уже не в ОФП, а в секции, среди «орлов» дяди Кости.
Может быть, вечером именно этого дождливого осеннего дня Леша и Волик в болоньевых куртках на «молниях» приближались к Жениному дому.
— Другой вариант. Ты позвонил, но дверь открыла не Женя, а ее отец, — инструктировал друга Леша.
— «Простите, вы Женин папа?» — ответил Волик.
— Так…
— «У меня к ней поручение от Алексея Жильцова».
— «Женя, к тебе пришли», — наскоро сыграл Леша Жениного отца. — А вы уже в креслах. Вкатилась она…
— …И смотрит на меня как будто с другой планеты, — вставил Волик.
— Ладно. Что ты отцу говоришь?
— «Простите, но это конфиденциально», — ответил Волик.
— Отец выкатывается, и только тогда ты можешь сказать…
— Знаю, — перебил Волик. — «Леша стал совсем другим человеком. Ты Лешу не узнаешь». Про соревнования спрашивать?
— Если только сама заговорит… И еще скажи ей… — собравшись с духом, начал Леша
— Знаю, знаю, — сказал он, — скажу что надо.
Рука Волика нажимает кнопку звонка.
Он уже приготовился пропеть голосом пай-мальчика: «Вы Женин папа?», — но открылась дверь, и Волик увидел старшего пионервожатого Сашу.
Волик растерялся, а потом сказал:
— Здорово.
Саша отдал пионерский салют и пригласил Волика войти.
— Ну, выкладывай, — сказал Саша, когда они уже сидели в креслах. Он, видно, чувствовал себя здесь своим человеком.
— Женя, к тебе пришли! — неожиданно для себя крикнул Волик.
Вошла Женя. Увидев Волика, Женя удивилась и очень обрадова'лась. Она сразу же позвала отца:
— Папа, иди сюда, это Волик, я тебе о нем рассказывала. — И потом уже поздоровалась с гостем. — Здравствуй, Волик.
Появился военный инженер.
— Очень рад. А я думал… он чуть постарше.
Волик вжался в кресло, но промолчал.
— Может быть, мы вам мешаем? — забеспокоился Саша.
— Я привык, — ответил Женин папа, — куда с дочкой ни приедем, у нас всегда в доме штаб-квартира. У него тоже общественные дела? — спросил он, кивнув на Волика.
— У меня поручение от Алексея Жильцова, — отчеканил Волик.
— Значит, личные… — сообразил военный инженер. — А где Леша сейчас? — Женин папа с тревогой посмотрел на непроницаемое из-за дождя окно: видно, он был понимающим человеком.
— Стоит под дождем и мокнет, — доверчиво сообщил Волик, — но это конфиденциально, — прибавил он.
— Так позови его, — сказал Женин папа.
Волик бросился к двери.
— Не надо, — остановила его Женя.
— Почему? — удивился Саша.
— Не надо, — повторила Женя твердо.
Насвистывая «Степь да степь кругом», Леша замерзал в арке какого-то дома, но лицо его все же выражало надежду. И вдруг он увидел, что в Женин подъезд входит Турманидзе. В полном недоумении Леша стал наблюдать за подъездом, к которому уже подошли старшеклассники из его школы, среди них была и девочка-«тучница». У самой двери они столкнулись с Лешиными одноклассниками, в том числе и с Зиночкой
Крючковой, поздоровались и вместе вошли в подъезд.
В комнате, где мы оставили Волика, было тепло и уютно. Сюда набилось довольно много народа. В креслах сидели по двое, ручки кресел тоже были заняты. У многих в руках еще оставались недопитые стаканы чая. Волик чувствовал себя как дома. Сидел, развалившись в кресле, и дожевывал торт.
— Ну, что я вам скажу, — произнес Женин папа. — Соревнования, которые вы затеваете, требуют серьезной подготовки. Думаю, что раньше зимних каникул вам не успеть. Кроме того, тогда можно включить лыжи.