Пржевальский
Шрифт:
Так в начале сентября путешественники прибыли в гавань Новгородскую, вблизи границы с Кореей. Они высадились на каменистый берег бухты и направились в селение к первой, на отшибе стоящей, фанзе. Когда же они вошли, то это строение оказалось просторным и сплошь занятое корейцами. Они курили, дымя длинными трубками так, что в таком угаре было трудно дышать. С ними курили и женщины, которые увидев путешественников, попрятались с детьми за перегородками.
Оглядевшись, Пржевальский обратился к первому попавшемуся корейцу по-китайски:
– Желаю остановиться на ночлег.
К его удивлению кореец оказался хозяином и на ломаном русском языке ответил:
– Оставайся, если заплатишь серебром.
«И здесь серебро в почёте», – подумал Пржевальский и дал две монеты.
– Так-то хорошо, – обрадовался кореец, прикусив одну из монет.
В этот момент в хижину вбежали оборванные корейцы и быстро заговорили.
– Что они хотят? – спросил Пржевальский.
– Это мои родственники, – ответил хозяин. – Они сбежали из Кычен-Пу через реку Тумангу от своих хозяев и просят меня приютить их.
– Интересно, – заметил Пржевальский. – Накорми их за мой счёт, а я тем временем поговорю с ними и расспрошу о Корее.
В разговоре с испуганными беглецами Пржевальский многое узнал о поселении Кычен-Пу. Они чистосердечно признались в притеснениях властей, рассказали о численности населения, о своём быте и тяжёлой жизни и прочее. Пржевальский слушал, слушал и неожиданно для себя решил: «Обязательно проникну в Корею, чего бы мне это ни стоило, и своими глазами увижу город, закрытый для европейцев».
Он выбрал самого шустрого корейца и спросил его:
– Пойдёшь с нами переводчиком в Кычен-Пу?
За него ответил хозяин:
– Ему нельзя в город, он в бегах. Я пойду с тобой, но за серебро.
– Согласен. Лодку дашь? – обрадовался Пржевальский. – Тогда отправляемся завтра.
Глава 11. Корея
Для того чтобы разведать соседнюю страну, Пржевальский арендовал у корейца большую лодку, нанял трёх гребцов, и с Ягуновым, корейцем-переводчиком и двумя казаками отправились в путь через реку Тумангу в приграничный город Кореи Кычен-Пу. Течением реки лодку сносило, но гребцы справились и выгребли. И вдруг за поворотом реки путешественники увидели городские стены крепости. Пржевальский смотрел на приближающийся берег реки и волновался, ведь он впервые оказался за пределами России.
«Что меня ожидает впереди. Не ведаю», – думал он, завидев, бегущих корейцев.
Когда путешественники вступили на землю, то их обступила большая толпа корейцев в белых халатах и чёрных шляпах. Они жадно разглядывали «белых» пришельцев и галдели. Вдруг они раздвинулись и к Пржевальскому, растолкав толпу, подошли стражники. Они потребовали покинуть страну. Пржевальский через переводчика объяснил, что хочет видеть начальника города, но стражники отказали, ссылаясь на запрет въезда иностранцам в Корею.
Тогда Пржевальского посетила спасительная мысль. Он достал солидную бумагу с огромной печатью. Стражники поцокали, поцокали и почтительно спросили у русского:
– Почему не по-корейски написано послание?
– Переводчик заболел, – извинился Пржевальский.
Не найдя более повода задерживать, стражники повели путешественников в особый дом.
– Что вы им показали? – шёпотом спросил Ягунов.
– Подорожную, написанную генерал-губернаторской канцелярией – предоставить штабс-капитану Пржевальскому почтовых лошадей, – рассмеялся находчивый офицер.
Дом, в который их поместили, имел лишь три лёгкие стены, был покрыт навесом и предназначен, видимо, для приёма почётных гостей. Прошло немало времени, когда в проёме дома появился чиновник в белом халате и что-то гортанно прокричал. Путешественники сразу поняли, что сейчас появится какой-то начальник. И действительно, четверо носильщиков с пением внесли носилки, на которых восседал толстый кореец на кресле, покрытом тигровой шкурой.
«Настоящий начальник, – подумал Пржевальский, – не иначе будет расспрашивать о России».
Войдя в дом приёмов, носильщики опустили носилки с начальником города на пол. Кореец встал, направился к Пржевальскому и жестом пригласил его сесть на тигровую шкуру. Он был в белом халате с широкими рукавами, в белоснежных панталонах, а на его голове красовалась чёрная шляпа с огромными полями и с узкой верхушкой на ней. Пржевальский представился:
– Штабс-капитан Пржевальский.
В свою очередь представился и кореец:
– Капитан Юнь Хаб.
Они разговорились, ведь каждый из них рассчитывал узнать о соседней стране и как можно больше. Вначале, Юнь Хаб отвечал на вопросы уклончиво, но затем разговорился и велел принести корейский атлас. На этой карте он показал свои познания в географии, тыкая пальцем на Урал, Петербург, а вот на Москву насыпал горку пепла, сказав:
– Французы.
«Карта корейская, конечно, дрянь, но кое-что из истории они про нас знают», – подумал Пржевальский и спросил о Корее:
– Сколько в Кычен-Пу живёт жителей и далеко ли до столицы?
Кореец отвечал осторожно:
– Много жителей, а до столицы очень далеко, – а потом проговорился в быстром разговоре и многое рассказал. Взамен он попросил, чтобы русские власти вернули беглецов обратно в Корею, а он им отрубит головы.
Пообещав посодействовать в этом важном деле, Пржевальский откланялся, а Юнь Хаб расплылся в приторной улыбке. Посмотрев на ружьё Пржевальского, он неожиданно пожелал, чтобы капитан выстрелил на прощание. Получив согласие, Юнь Хаб прикрикнул на прислугу, чтобы на стене крепости установили толстую доску. Пржевальский окинул взглядом стены крепости и вскинул свой штуцер. Грохнул выстрел, и прислуга принесла начальнику доску с большим отверстием в ней. С удивлением и животным страхом начальник рассматривал дыру в доске, ведь цель была в 100 шагах от места выстрела. Затем вздыхая, хвалил ружьё, долго раскланивался и стал прощаться с гостем.
Пржевальский, вдруг заметил пленника, похожего на китайца, привязанного к столбу.
– За что? – спросил Пржевальский.
– Этот китаец из Хуньчуня и привёз плохую капусту,– ответил кореец.
Пржевальский пожалел несчастного и выкупил его у начальника, заплатив звонким серебром.
Вернувшись на лодку, где его ожидали спутники, Пржевальский ещё раз посмотрел на корейскую крепость и сказал:
– Пусть всегда помнят про русскую пулю, которая достанет кого угодно и где угодно и за любыми стенами!