Психиатрическая власть

Фуко Мишель

В самом деле, инстинкт — это элемент, естественный в своем существовании, но ненормальный в своем анархическом действии, ненормальный всегда, когда он не поддается контролю, не подавляется. И психиатрия принимается выслеживать этот одновременно естественный и ненормальный инстинкт как элемент, как единство природы и аномалии; она пытается шаг за шагом восстановить его судьбу с детства до зрелого возраста, от природы до аномалии и от аномалии до болезни.69 Судьба инстинкта на пути от ребенка к взрослому дает психиатрии надежду связать ненормального ребенка с взрослым безумцем.

Вторым важным понятием, располагающимся напротив инстинкта, становится понятие «дегенеративности» — несчастливое в отличие от инстинкта, который так или иначе имел хождение гораздо дольше. И

все же понятие дегенеративности представляет интерес, поскольку не является, вопреки расхожему мнению, проекцией на психиатрию биологического эволюционизма. Да, последний вмешается в историю психиатрии, воспользуется этим понятием и нагрузит его рядом коннотаций, но лишь впоследствии.70

Дегенеративность, как определил ее Морель, возникла в психиатрии до Дарвина, до эволюционизма.71 Что же такое дегенеративность в эпоху Мореля, притом что в глубине это понятие оставалось таковым до самого своего заката, то есть до начала XX века?72 «Дегенератом» стали называть ребенка, который обременен словно некими стигматами или метками, последствиями безумия его родителей или более далеких предков. Таким образом дегенеративность — это в некотором смысле следствие аномалии, полученное ребенком от родителей. И вместе с тем

дегенерат—это ненормальный ребенок аномалия которого

такова, что при определенных обстоятельствах и в результате нркптппых ппопрссов онэ. может привести к безумию Иными словами, дегенеративность —это предрасположенность к ано-малиям котопяя угрожает ребенку безумием по достижении зрелогти и одновременно аномальная метка на нем вызванная безумием его родителей.

Как вы видите, понятие дегенеративности разводит семью, взятых в целом, причем без строгого определения, предков, и

ребенка, чтобы представить семью своего рода коллективным основанием двойственного феномена, который составляют аномалия и безумие.73 Аномалия приводит к безумию, а безумие в свою очередь вызывает аномалию именно потому, что мы принадлежим к этому коллективному основанию — семье.

Перейду к третьему и последнему следствию разграничения безумия и аномалии. Поиск исходной точки и характера генерализации психиатрии привел нас к двум понятиям: дегенеративность и инстинкт. И с этими понятиями подает первые признаки жизни то, что станет, в очень приблизительном определении, полем психоанализа, — я имею в виду под этим семейную судьбу инстинкта. Чем оказывается инстинкт в семье? Чем

характеризуется система обменов

идущих между гтеттками и

потомками, родителями и детьми —система которой

вается инстинкт? Возьмите два эти , свяжите их друг

с другом и в очерченной ими области заявит о себечяткппит психоанализ. заговорит

Таким образом, мы обнаруживаем принцип генерализации психиатрии на стороне ребенка, а не взрослого, не в обобщенном употреблении понятия душевной болезни, а, наоборот, в практическом ограничении поля аномалий. И в рамках этой генерализации с опорой на ребенка и аномалию, а не на взрослого и болезнь, формируется то, что станет объектом психоанализа.

Примечания

1 Canguilhem G.Le Normal et le Pathologique (1943). Paris: Presses universities de France, 1972. P. 175.

2 В 1856 г. К. С. Ле Помье опубликовал исследование, специально посвященное ребенку-безумцу: Le Paulmier С. S.Des affections menta-les chez les enfants, et en particulier de la manie // Th. Med. Paris. N 162. Paris: impr. Rignoux, 1856. В свою очередь перу Поля Моро де Тура (1844—1908) принадлежит книга, которую можно считать первым трактатом по детской психиатрии: Moreau de Tours P.La Folie chez les enfants. Paris: Bailliиre, 1888.

3 После поездки в Россию в 1881 г. с целью лечения дочерей бывшего московского градоначальника и одного великого князя Шарко частным образом консультировал в своем парижском особняке на бульваре Сен-Жермен многих отпрысков богатых русских

семей, пораженных

258

259

нервными расстройствами. Как сообщал корреспондент одной из газет, «его русская клиентура в Париже весьма многочисленна» (Le Temps. 18 mars 1881. P. 3). Эти случаи, так же как и случаи детей из Латинской Америки, не становились предметом публикации. Исключение составили болезнь тринадцатилетней «русской еврейки», упомянутая в лекции «Об истерии у мальчиков» (Charcot J.-M.De l'hystйne chez les jeunes garзons// Progrиs mйdical. T. X. N 50. 16—23 dйcembre 1882. P. 985-987; N 51. 24-31 dйcembre 1882. P. 1003-1004), а также случаи г-жи A. пятнадцати лет и г-жи С. семнадцати лет, москвичек, кратко описанные в кн.: Charcot J.-M.Leзons sur les maladies du systиme ner-veux. T. III. Leзon VI. P. 92-96. См. также: Профессор Шарко / Пер. Л. А. Ростопчина: СПб.: Изд-во Суворина, 1894.

4Так, например, Эскироль, рассматривая слабоумие в контексте душевных болезней, вместе с тем предостерегает от отождествления идиота и душевнобольного, говоря, что «слабоумие нельзя смешивать с деменцией и другими душевными болезнями, хотя его и роднит с ними повреждение интеллектуальных и моральных способностей» {EsquirolJ,E.-D.Idiotisme// Dictionnaire des sciences mйdicales. Т. XXIII. Paris: С. L. F. Panckoucke, 1818. P. 509). Подобным же образом Жак Этьен Бельом (1800-1880), работавший в отделении слабоумных лечебницы Сальпетриер под руководством Эскироля, утверждает, что «это заболевание поражает исключительно детей, и всякую душевную болезнь, обнаруживающую у половозрелого больного проявления, подобные идиотии, следует тщательно с нею различать» (BelhommeJ. E.Dissertation inaugurale prйsentйe et soutenue a la facultй de Mйdecine de Paris, le 1 juillet 1824. Paris: Germer-Bailliиre, 1843. P. 52).

5 «Буйство есть возмущение нервных и мышечных сил, вызванное ложными восприятием, воспоминанием или идеей и характеризующееся яростью, исступленным гневом в отношении присутствующих или отсутствующих предметов или людей, причин или свидетелей происходящего. Приступы безумия — это подлинные пароксизмы бреда, различные по продолжительности и частоте повторения» (Georget E. J.De la folie. Considйrations sur cette maladie... P. 106—107).

6 Таково, например, различение «экстравагантного безумца» и «глупого безумца», проводимое Жозефом Дакеном: «Экстравагантный безумец ходит туда-сюда, пребывает в постоянном телесном возбуждении, не боится ни опасностей, ни угроз... У слабоумного же безумца органы рассудка словно бы отсутствуют вовсе; он всецело подчиняется неким внешним импульсам, не делая между ними никакого различия» {DaquinJ.La Philosophie de la folie. Йd. 1791. P. 22; йd. 1987. P. 50).

7 Так, Уильям Каллен (1710—1790) говорил о «врожденной демен-ции», которую определял как «неспособность рассудка к суждению,

из-за которой люди не воспринимают или не могут напомнить себе связи между предметами» (Culler W.AAparatus sa nososogiam methodid cam, sem Synopsis nosologiae methodicae in usum studiosorum. Edimbourg: W. W. Creech, 1769 [часть IV «Умопомешательства»]). Согласно Дезире Маглуару Бурнвилю(1840-1909)(ДоитеиУ/в Д MRecueildemйmoires, notes et observations sur l'idiotie. T. I: De l'idiotie. Paris: Lecrosnier & Babй, 1891. P. 4), Жан-Мишель Сагар (1702-1778) посвятил разновидности слабоумия, называемой им amentia,полторы страницы в своем труде: SagarJ.-M.Systema morborum symptomaticum secundum classes, ordines, gкnera et species. Vienne: Kraus, 1776. Франсуа Фодере считал «врожденную деменцию тождественной идиотии» и определял ее как «полную или частичную утрату аффективных способностей и полное отсутствие способностей интеллектуальных, врожденных или приобретенных» {FodereFTraitй du dйlire. T. I. P. 419-420).