Психиатрическая власть
Шрифт:
Показать, что научное доказательство также является ритуалом, что считаемый универсальным субъект познания — это на самом деле индивид, исторически характеризуемый согласно ряду модальностей, что открытие истины — это одна из модальностей производства истины; восстановить под тем, что преподносится как констатируемая или доказательственная ис-
тина, фундамент ритуалов, квалификаций познающего индивида, системы истина—событие, — это я, собственно, и называю археологией знания. 13
Еще одна задача, которую я хотел бы осуществить, состоит в том, чтобы показать, как в ходе нашей истории, становления нашей цивилизации, и все стремительнее со времен Ренессанса, истина-познание разрасталась, чтобы в итоге приобрести свои нынешние масштабы; как она колонизировала истину-событие, паразитировала
Сейчас же, в связи с психиатрией, я хотел бы показать, как на протяжении XIX века истина-событие постепенно перекрывается другой технологией истины или по меньшей мере как технологию истины-события стремились перекрыть в обращении с безумием технологией доказательственной, констатируемой истины. Аналогичный анализ может быть предпринят — и я займусь этим в ближайшие годы — также по отношению к педагогике и детству.14
Так или иначе, с исторической точки зрения вы можете возразить мне: все это очень красиво, однако серия истины-выпытывания или события не имеет в нашем обществе сколько-нибудь существенных коррелятов, и если технологию истины-события и можно обнаружить в старинных практиках, скажем, у оракулов, пророков и т. п., то теперь это дела давно минувших дней, и к ним нет необходимости возвращаться. Но я с этим не со-
278
279
гласен и считаю, что в действительности эта истина-событие, эта технология истины-молнии долгое время упорствовала в нашей цивилизации и оказала на нее огромное историческое воздействие.
Во-первых, вернемся к юридическим формам, о которых шла речь только что и в предшествующих курсах: важно, что они претерпели очень глубокую, фундаментальную трансформацию. Вспомните, что я говорил по поводу раннесредневеко-вой юстиции, до XII века: средневековая процедура выяснения виновности или, точнее, назначения вины индивиду, разновидности которой объединяются термином «божий суд», вовсе не была методом действительного восстановления происшедшего. Дело состояло отнюдь не в том, чтобы воспроизвести в рамках «божьего суда» некий аналогом,картину реально случившегося как преступное деяние. «Божий суд» и подобные ему практики были процедурами, определявшими форму установления победителя в состязании двух участников тяжбы;15 даже признание не являлось в средневековых судебных техниках этого периода признаком или методом нахождения признака виновности 16 Пытки инквизиции не были формой рассуждения, практикуемой нынешними палачами: если пытаемый признает что он виновен, это и будет наилучшим доказательством более верным чем даже свидетельство очевидца; средневековые палачи добивались отнюдь не такого доказательства a fortior..Инквизитор-ская пытка устраивала между судьей обвиняемым или подоз-реваемым подлинный физический поединок правипя котпппт были разумеется не то чтобы надувательскими ноаб™3„о несоизмеримыми, без тени взаимного пявенст«я — п»™Гр целью выяснить выдержит пплотоеняемн*i vr,™,и™ н« ИГ ™ да тот сдавался,этоГстанти^ГнГ™^ „™«™ доказательством его винотГости T^.ZnZ^Tальным проигпкпнем ЛТй игре ™!flT -е-
позволял его п^гокппитГчят™™>с состязании' который и
ЭТИ ягт^™'п~.1 a'^n ^ во ВТ° РУЮ
это встраивалось в некоторую знаковую систему-
ьпг Ргп ™„ нтп
ппогтп пос™й о а ПР Ям ЫМпризнаком виновности; он был ™ст™»п И С" СТаДИе И' послеДним эпизодом, заключением
п™п,Г! ™„ ° С"о ЛН0И Этатизацией уголовного суда
произошел переход от этой техники установления истины через
280
выпытывание к ее установлению через констатацию, через свидетельство, через доказательство. 18
Во-вторых, то же самое следует сказать и об алхимии. Почему собственно алхимия так и не была в полном смысле слова опровергнута химией, почему она не заняла место заблуждения, тупика в истории науки? Потому что она не соответствует и никогда не соответствовала технологии доказательственной истины, но всецело принадлежала технологии истины-события или истины-выпытывания.
Каковы в самом общем виде основные принципы алхимического исследования? Прежде всего это посвящение индивида, его духовная или аскетическая квалификация; он должен подготовиться к восприятию истины, причем не столько усвоением ряда знаний, сколько успешным прохождением предусмотренного ритуала.19 Далее, сама алхимическая операция, алхимический opus —это не достижение некоего конечного результата; это ритуальная инсценировка ряда элементов, в числе которых благодаря стечению обстоятельств, вмешательству случая, удаче или благословению, возможно, окажется истина, которая воссияет или промелькнет, словно решающий миг, в некий ритуально определенный момент, который тем не менее всегда неизвестен алхимику, — тот как раз и должен узнать этот момент и постичь истину.20 Поэтому, кстати, алхимическое знание всегда теряется и не следует тем правилам накопления, что свойственны знанию научного типа; оно всегда возвращается к исходной точке, всегда начинает с нуля, и каждый должен заново проходить полный цикл посвящений, ибо не может просто встать на плечи своих предшественников.
С единственной оговоркой: иногда алхимик словно бы выдает секрет, впрочем, всегда загадочный секрет, шифрованную формулу, которую можно счесть бессмысленной, но которая-то и заключает в себе самое главное. И этот секрет — настолько секретный, что даже узнать о том, что это секрет, можно лишь пройдя ритуальные посвящения, особую подготовку или при должном стечении обстоятельств, — как раз и выводит на путь к чему-то, что свершится или не свершится; причем, как бы то ни было, затем он вновь окажется утрачен или, как минимум, скрыт в некоем тексте или в таинственной формуле, которую случай впоследствии снова вручит как шанс, как древнегре-
281
ческии кайрос,кому-то, кто опять-таки узнает или не узнает ее. 21
Итак, все это свойственно технологии истины, не имеющей ничего общего с технологией научной истины, и поэтому алхимия никак не вписывается в историю науки, даже на правах предзнаменования или возможности. Однако в рамках знания, которое, быть может, еще нельзя назвать научным, но которое приближается к таковому, обступает границы науки и складывается одновременно с ее рождением, в XVIII веке, — я имею в виду медицину, — эта технология истины-выпытывания или истины-события остается в ходу довольно долго.
Она составляет самую сердцевину медицинской практики многие века, я бы сказал, от Гиппократа" до Сайденхема23 или даже до медицины XVIII века в целом, то есть на протяжении двадцати двух столетий.24 В медицине, — но не в медицинской теории, не в той среде, где вызревали такие дисциплины, как анатомия или физиология, а в медицинской практике, в отношении, которое врач устанавливал с болезнью, — долгое время сохранялось нечто, коренившееся эти двадцать два века в технологии истины-выпытывания и отнюдь не в доказательственной истине; собственно говоря, это было понятие «кризиса» или, точнее, совокупность сосредоточенных вокруг него медицинских практик.