Психология свободы
Шрифт:
Что же касается постигаемости, разводимой через субъективный взгляд, то уже говорили – она являет психологическую науку. Правда, здесь уж с оговорками. Рядом оговорок! Означающих в совокупности, что либо есть в нас как субъектностях нечто, не относящееся к ведомству психологии и требующее заведения дополнительной науки (сейчас оно отчасти находится в ведении теософии и иже с нею, а отчасти – вообще ни в каком ведении, во всяком случае официальном), либо что психология не открыла (по крайней мере, не признала) в себе некую глубинную методологию и, соответственно, те участки постигнутости, которые можно с привлечением той методологии выстроить.
Однако зачем всё это? По большому счёту всё оно – эти разграничения – есть мышиная возня в куче грязного тряпья!
Так что – параллелить выдаваемое обоими методологическими подходами к человеку: объективным и субъективным. А получающееся будет системой представлений субъектности о себе как о некоем физио-психо-механизме. С пониманием, что физиопредставления там есть всё те же психопредставления, только "вывернутые" (см. пункт пятый). Ну и "параллелить" – то в смысле только, насколько подобное возможно. Насколько вообще возможно сказать, что это вот постигательное построение от первого подхода соответствует этому вот построению от второго, то бишь оба подхода именно ими высказываются об одном и том же из тебя как субъектности. Какие-то рамки такого соответствия установить выходит, но точное соответствие – нет: подходы, условно говоря, пользуются разной семантикой, и соотнести их "фразы" возможно только через перевод, отчего соотнесённость и призвана всегда собой являть ту или иную размытость. Впрочем, и при таком положении вещей разноподходности запараллелены, только уже в более широком смысле слова.
15. Такой постигательный подход к человеческой субъектности – напрашивается сопрячься с облагораживающе-преобразовательным подходом к ней, замешанном на утилитарности. Ну, прагматичности, заключающейся в принципе: "не важно как достичь, важно чтоб именно достичь!" Предельная постигательная эклектичность – просто естественный фон для такого психопреобразующего подхода! Ну, понятно: эклектический принцип в постижении субъектности – атрибутивно подразумевает предельную широту пониматийного охвата её, как поля постигательной деятельности. А чем больше такая широта, тем больше путей поставки нужных понятостей вы видите, отчего больше и вероятность нахождения пути попроще да побыстрее – как первейшей желательности при утилитарном подходе к психопреобразуемости. Так что – наибольшая широта понимательного охвата себя, а уж эклектика в постигательности – как раз главный компонент реализации такой широты.
Принцип утилитарности – априорно важнейший на пути субъектной самосовершенствуемости. Потому что короче всего ведёт к результатам – на любом пути, а субъектная самосовершенствуемость – единственный из путей, где достижения не способны вонять из-за способа заполученности: если уж достигнуто, значит чисто. Другими словами, ежели бы ход к результату был закритически – к психике – портящим, того результата автоматически не достиглось бы! Ведь по ходу к нему портящаяся, а значит, становящаяся афункциональной, психика просто технически не была бы способна его – как таковой – составить, находя для того нужные элементы и тому подобное. И потому – в самосовершенствовании глупо отказываться от одиозных ходов к результатам: в таком эксклюзивном деле результат, ежели ход только способен его дать, этот ход автоматически оправдывает – "задним числом", когда возникнет.
Но это – что касается зав'eдомой отказываемости от ходов, ещё перед достиганием. А так-то, в текущей конкретике достигания, взвешенные отказы от одного хода в пользу другого – вполне могут быть.
Из сказанного уже должно быть ясно и то, что самопостигательная эклектичность здесь не требует специальной культивации. Стань только на позицию прагматизма – в развивающей психику преобразовательности, и наивозможно полная эклектика входит в познавание неспециально. То есть, как бы сама. Реализованною становясь у тебя чисто явочным порядком. Поскольку нужда в ней – просто атрибут означенной психопреобразуемости, как уже отмечалось.
Да и сама такая преобразовательность – эклектика. Предельная методологическая эклектика! Ещё бы нет, ежели специально не стоит ограничения, к'aк добывать. Специально не стоит – всё ради, чтоб без лишней волокиты добыть (поскольку добытость самоценна). А коли так, то все возможные пути добычи – просто автоматически должны подразумеваться, вот вам и методологическая эклектика.
Так что эклектика и здесь, в утилитарной психоустремлённости к высшим уровням. И тоже реализуемая неспециально, кстати. Да-да, неспециально, несмотря что бессомненно нужна! А всё потому, что позволительно быть нацеленным только на добытость – не перецеливаясь на вспомогательности к ней. И тем самым, выходит всё вот как: субъект, исповедывающий прагматический подход в психоповышающей преобразуемости себя, нарочно не гонится ни за какой-либо конкретной методологией, ни за их разнообразием в целом, да только у него "просто само оно так получается", что методологии оказываются весьма разнообразно представлены: практика обращаемости с собой без излишней помпы – человека к тому провоцирует.
В общем, коли надо постичь очередной элемент своей психожизни, так на волне прагматического подхода – то есть в девизе "без щепетильности!" – оно само всё самое простое для этого и употребляется. И вся недолга! Плюс то же самое – в повышающих самопреобразовательностях на базе добытой постигнутости.
16. Другое дело – наука. Любая наука страдает щепетильностью и даже снобизмом на предмет, чт'o в подвизующемся в ней познавании употреблять в качестве методов. (В том числе, такова и психологическая наука, – хотя и менее, нежели другие, а то бы она вообще ничего постичь не смогла, слишком уж объект приложения у неё "не научный".) Добытое нехарактерной для неё методологией любая наука попросту отметает: ещё бы, ведь с той нехарактерностью – оно для неё автоматически "не научно".
А подвизующееся в ней познание подобное отметание терпит, поскольку внутреннее целеполагание у всякой науки – фактическая сведённость к смыслу: "познавать чтобы просто знать". И суммарное знание, производимое от такого принципа, вполне может себе позволить что-то и не иметь – к примеру, узнанное "не таким" путём.
Подобного не потерпело бы 'aдресное познавание. Которое не само для себя, а для чего-то. Или сказать – ради чего-то. А потому не может отмениться, не послужив адресату. Как познавательная бездейственность оправдываясь тем, что необходимое действие угрожает проходить по "не той" методологии.
Путь узнавания нового – понятие более общее, нежели методология. И в отличие от последней, он ни у какой науки официально не оговаривается. Иначе бы та наука откровенно расписалась в сектанстве. Так что позволяется узнавать заведомо любым путём, кроме поставляющих артефакты! Однако наука – сама по себе фикция, без людей – её носителей. А у последних изначально бытует некое "молчаливое соглашение" – ограничительного толка. (Текст писался, когда ещё не было в ходу модное ныне выраженьице: "по-умолчанию". Прим. авт.) В результате – человеческие науки в своей совокупности всё не могут преодолеть некий призрачный, но тем не менее существенный барьер в познании. Ну, у людей ведь новое узнаётся на базе собственного восприятия – в конечном счёте, по крайней мере. А восприятие так организовано, что избегает обращаться на самоё себя в моменты своей осуществляемости. Человек – носитель восприятия даже думать не хочет о такой обращаемости. Причём и учёный – не исключение! Вот необращаемость сия и оборачивается "молчаливым соглашением" между учёными. Не допуская некоего класса воспринятостей, важного для общего познания.