Псы войны. Противостояние
Шрифт:
– Нормально, товарищ полковник.
– Брось ты эти замашки, – вмешался в разговор советник. – Товарищ полковник! Все его здесь зовут камрад Спати. Здесь боевой коллектив, все за одного, и кичиться своим чином не обязательно. Особенно, когда он не заслужен. Как себя покажешь, так и оценят…
– Пойду проверю носильщиков, – обиделся Коренев на начальника. – Вдруг что-то спёрли…
– Вот, вот, – процедил сквозь зубы Буасса. – А то ухватят какую-нибудь херню, а потом за них отдувайся.
Дальнейший марш прошёл без каких-либо происшествий. Однако шли с предосторожностями: разведчики теперь исследовали каждый кустик, каждую высотку, каждый овражек, где мог укрыться противник. В результате повстанческий батальон пришли в Ойо с опозданием на один день. Расспросы местных жителей ничего не дали: они были так перепуганы, что отвечали невпопад. Судя по их рассказам, здесь скрывалась какая-то группа дезертиров, за которыми гонялись жандармы. Их возглавлял какой-то очень важный белый бвана, обвешанный амулетами. Его сопровождала какая-то белая женщина, которую местные колдуны считали ведьмой. Из их сбивчивых ответов Коренев, пытавшийся докопаться до истины, так ничего не понял. Он привлёк к расспросам Буассу и Эвалта, но те не смогли разузнать ничего существенного. Было ясно одно: жандармов человек десять-двенадцать, и они вооружены автоматами и винтовками.
– Очень хорошо, что у них нет тяжёлого оружия, – прокомментировал результат расспросов Мартын. – Мы их поимеем с дальней дистанции.
– Осталось всего три мины, – удивился Коренев.
– А на что пулемёты и эрпэгэ!
На следующее утро батальон покинул Ойо. Дорога на Буюнгу заняла целых три дня. Причиной задержкой стали растяжки, оставленные противником на дороге. Четыре из них были пропущены разведкой и сапёрами и сделали своё чёрное дело. Сначала подорвался носильщик, который сошёл с тропы, чтобы отлить. Ему оторвало не только ноги, но и часть задницы. Одно было удобно: не надо было копать ему могилу в полный рост. Вторая растяжка разорвалась недалеко от колонны: по-видимому, кто-то из солдат задел корневище куста. К счастью осколки пролетели мимо и никого не задели. Две остальные закладки оказались такими же безвредными: из солдат никто не пострадал. Вместе с тем, эти частые подрывы заставили Мартына выслать всех сапёров на обследование тропы, что серьёзно повлияло на скорость марша. Кроме того, командиры повстанцев уверились, что в боме их ожидает засада. Буюнга поразила Коренева какой-то своей обустроенностью и даже зажиточностью. Засев на опушке леса, оба советника рассматривали узкую седловину, через которую проходила дорога. Рядом с ними пристроились Буасса и командиры рот.
– Превосходная позиция! – прокомментировал капитан. – Пятьсот метров по густой траве под пулемётным огнём!
Он оглядел притихших командиров, а потом отдал приказ:
– Чтобы овладеть деревней надо занять холмы по краям дороги. Атакуем их на рассвете, пользуясь предутренним туманом. Передвигаться будем только ползком. Первый эшелон – первая и особая рота, следом – вторая и третья. Все три станкача установим здесь на опушке для прикрытия выдвижения и поддержки атаки. Огонь они откроют только в том случае, если нас заметят…
– А мне что, тоже с минометом вперёд ползти? – подкатил к Кореневу с ехидным вопросом боганский сержант. – В нем полцентера веса!
Коренев перевёл вопрос, после чего Мартын на секунду задумывается. Тряхнув бритой головой, он зло сказал:
– Переведи, что он останется здесь. Как только по нам откроют огонь, пусть выпустит три оставшиеся мины и дует следом за второй ротой. И пусть только попробует отстать или потеряться! Пристрелю!
Первые триста метров роты преодолели перебежками. Их прикрывал густой утренний туман. Торопились так, что ошметки летели из-под ног. Оставшееся пространство бойцы батальона проползли за четверть часа. Вскоре первая и особая роты закрепились по обе стороны прохода и установили на вершинах холмов «дегтяри». К большому удивлению советников, на их вершинах даже не были выставлены часовые. Едва пригибаясь, миновали поле пулеметчики и минометный расчет. Сразу после этого вторая и третья роты проскочили седловину и кинулись под защиту плетня вокруг каких-то латеритовых построек, похожих на сараи. Часть из них почернела от копоти, будто выгорела. Все замерли, держа наготове оружие. Пока все шло более-менее. Разведчики и саперы проверили ближайшую улицу и солдаты, растянувшись в цепь, стали входить в просыпавшуюся бому. Жандармов в ней не оказалось. Обыск дал всего несколько старых ружей и ломаную винтовку «маузера».
– Где остальное оружие? – грозно хмурил на старосту брови Буасса. – Где деревенские юноши? Где запасы кофе?
Тот пожимал плечами, близоруко щурился и всё время повторял:
– Жандармы изъяли. Жандармы увели. Жандармы забрали…
Расспросы остальных жителей ник чему не привели: они слово в слово повторяли слова старосты.
– Ничего, – бахвалился Буасса перед советниками. – Они всё нам расскажут. Вот приедет сюда лейтенант Мванза…
– А почему Вы считаете, что эти люди лгут? – поинтересовался Коренев.
– О, камрад! Это самая богатая бома в Загорье…
– Почему?
– Она расположена на дороге, ведущей к перевалу…
– Вот и найдите, кто нас туда отведёт. Заодно, узнайте всё о жандармах. Сколько их было, когда ушли и куда?
– Это мне уже сказали местные бабы, – ухмыльнулся Буасса.
– Тогда, почему Вы мне об этом не доложили? – вмешался в разговор старший советник.
– Не успел, камрад, – оскалился полковник. – Впрочем, извольте. Жандармов было семь или восемь человек, двое из которых были ранены. Только половина из них – местные.
– Бакайя?
– Нет. Они из-за моря.
– Почему Вы так решили?
– Они говорят по-другому. Также как один из Ваших командиров.
Босс удивлённо посмотрел на Коренева. Тот кивнул:
– Я знаю, кто это, Мартын! Эвалт. Он – ибо.
– Вот как? – удивлённо произнёс капитан, проникаясь всё большим уважением к своему коллеге. – Продолжайте, полковник!
– Они взяли с собой восьмерых носильщиков и ушли на перевал два дня назад. Кстати, в Буюнге было известно о нашем марше ещё пять дней назад…
– Как это?
– Барабаны, – пояснил Коренев, отец которого занимался местной этнографией. Буасса согласно кивнул головой.
– А старосте известно сколько человек сторожит перевал? – продолжил свои расспросы советник.
– Сначала было пять. Сейчас, наверное, дюжина, – Буасса продолжал сыпать информацией.
– А это откуда известно? Тоже барабаны?
– Нет, – полковник уморительно покачал головой. – Местные женщины ходят в Кларенс продавать кофе. Путь туда занимает у них пять дней. Одна из них вернулась только вчера. Она рассказала, что жандармы из Буюнги помогают охранять перевал. И они ждут помощи. Её привезут большие грузовики…
– Они это ей тоже сказали? Простой торговке?
– Да. Она переспала с некоторыми из них.
Когда у капитана поползи вверх брови от удивления, Коренев пояснил местные обычаи:
– Она не хотела платить взятку. Здесь так принято – совмещать приятное с полезным… – плотоядно облизнулся Евгений, переводя слова Буассы.
– Бред какой-то. Зачем это всё нужно? – растерянно развёл руками старший советник. Потом он собрался с мыслями и тряхнул головой. – Завтра выступаем на перевал. Установите связь с Гинкалой и найдите нескольких надёжных проводников. Комендантом Буюнги будет Эвалт. Пусть отберёт в комендантский взвод два десятка надёжных бойцов и оставит себе миномётчиков. Лишний вес нам не нужен.