Птица обрела крылья
Шрифт:
– Вивиан? Конечно, нет. Она довольна и счастлива, – отмахнулся от него Энтони.
– Она сама так сказала? – вновь уточнил мистер Уингтон.
– Да.
– Думаешь, она любит меня?
– Об этом мы не беседовали, – легко солгал Энтони и покрутил в пальцах сигару. Странные, совсем некстати вопросы Джереми смутили его, но он не собирался выдавать Вивиан и ее истинное отношение к супругу, поэтому поспешил ненавязчиво сменить тему. – Но что ты? «Логово» стало прошлым? Или все еще балуешься?
– Я теперь семейный человек и, надеюсь,
– Именно. Ты прав: мы, так сказать, поумнели и поняли, что репутацию трудно заслужить, но так легко потерять. А мне моя хорошая репутация необходима, чтобы моя будущая невеста не чувствовала себя неловко, зная о том, какой образ жизни я вел до встречи с ней. – Энтони задумался, затянулся сигарой, а затем, выдохнув белый густой дым, тихо добавил: – Да и, стоит сказать, наше поведение в «Логове» можно прямо назвать «мальчишеским». Кстати, я говорил тебе о том, что нашел себе небольшой, но уютный дом?
– Не говорил, но я поздравляю тебя с этим, – с улыбкой отозвался на это Джереми. – Но кто подтолкнул тебя к этому шагу? Твоя заботливая, возможно, даже слишком, мать?
– И она тоже. А также Вивиан, – признался Энтони и насмешливо усмехнулся, вспомнив о том, как обманывал сам себя и пылал к кузине любовью и страстью. Но говорить об этой постыдной любви другу он не желал: что подумал бы Джереми, узнай он о том, что его лучший друг был влюблен в его теперешнюю супругу? – Но в большей степени виконт Уилоби. Он видел меня не совсем трезвым после ночи в «Логове», и его реакция, а точнее, предупреждение, значительно повлияло на мое мнение.
– Старик Уилоби! Хитрый лис! Отец как–то говорил мне, что в молодости этот аскет не раз попадал в авантюры и скандалы. Но о твоей репутации он позаботился! Браво! – громко расхохотался Джереми. – Что ж, кто стал дамой твоего сердца, ты мне не расскажешь, поэтому предлагаю продолжить охоту!
– Джереми, скажи мне… – начал было Энтони, но, вспомнив о том, что кузина попросила его не раскрывать ее супругу то, что он узнал о синяках на ее шее и запястьях, тут же нашел другой вопрос. – Известно ли тебе о том, что высшее общество Лондона очень удивлено тем, что вы с супругой давно не появляетесь на балах и званых вечерах?
– Правда? – равнодушно отозвался тот.
– Да, вчера мисс Сэлтон уведомила меня об этом, – подтвердил свои слова молодой Крэнфорд. – Все только и спрашивают: что произошло с милой миссис Уингтон? Куда она пропала? Ведь Вивиан довольно популярна в обществе.
– Хм, мы просто не желаем разъезжать по балам, – пожал плечами Джереми. – Но теперь я понимаю, что мы просто обязаны появиться на публике, чтобы дамы и господа уверились в том, что миссис Уингтон жива и здорова, и что ее супруг сдувает с нее пылинки.
«Так сдувает, что оставляет на ее коже синяки» –
Затушив сигары, охотники отдали остатки ланча собакам, надели свои мокрые шляпы и плащи, вышли из убежища под дождь и вновь сели на своих коней, которые через мгновение уже стучали копытами по грязной вязкой темной земле. Охотничьи псы Аврелий и Марк не отставали и, наслаждаясь быстрым бегом, подвывали от радости.
Несмотря на дождь, хозяйка Уингтон-холла была полна жизни: дорогая Шарлотта заставила ее сиять от радости. Как давно подруги не проводили время вместе! Вчерашняя их встреча, длившаяся чуть больше часа, не в счет, ведь именно сегодня девушки могли провести вместе целый долгий день! Лишь они вдвоем, без Энтони, без Джереми.
Вивиан вновь была одета в платье с длинными рукавами, а ее шею все так же украшал шелковый шарфик.
– Какой интересный стиль ты себе подобрала! – восхитилась мисс Сэлтон. – А я и не знала, что в Лондоне сейчас мода на такие красивые легкие шарфики! Думаю, пора и мне приобрести хотя бы один.
– Модно ли носить такой шарфик я, право, не знаю, но мне нравится, – с улыбкой на лице и горечью в душе ответила Вивиан. – Но, скажи, моя дорогая, неужели твои родители все еще не прислали тебе ни одного письма?
– Ах, да! Как хорошо, что ты напомнила мне об этом! – спохватилась Шарлотта. – Как раз сегодня утром я получила долгожданное письмо из Дании! Родители были так заняты попытками сохранить свои владения в Норвегии, что совсем позабыли о своей дочери! – Она тихо рассмеялась. – Но я не обижена на них, ни в коем случае!
– И что они пишут? – поинтересовалась Вивиан. – Надеюсь, скоро они вернутся в Лондон?
– Именно! Думаю, они уже в пути! – просияла Шарлотта. – И у них даже получилось не потерять свои норвежские владения! Правда, теперь они должны платить Швеции двойной налог… Но это лучше, чем ничего.
– Рада это слышать. Должно быть, это ужасно для них, быть так далеко от своей единственной дочери… Еще чаю? – улыбнулась хозяйка дома.
Девушки сидели в огромной уютной гостиной, перед любимым камином покойного мистера Уингтона, и пили чай со сладостями.
– Да, пожалуй. Твой отец, должно быть, тоже очень скучает по тебе, – мягко сказала Шарлотта. – Но, когда же я смогу познакомиться с ним? Должно быть, он очень достойный человек.
– Когда он приедет? – Вивиан приподняла бровь и протянула подруге чашку, полную свежего чая. – Увы, этого не знает он сам. В каждом письме он пишет лишь о своей типографии. Эта типография – его жизнь, знаешь ли. Именно эта проклятая типография нас и разорила. Но теперь, когда я стала богатой дамой, семейное дело Коуэллов вновь возродится. К счастью, Джереми позволяет мне отсылать в Кэстербридж довольно много денег.