Птица обрела крылья
Шрифт:
– Это очень мило с его стороны…. – Мисс Сэлтон пригубила свой чай, а затем, оглянулась по сторонам и тихо сказала: – Прошу, скажи, что твой супруг не накричал на тебя вчера. Я не вынесу этой мысли.
– Не волнуйся, моя дорогая, не накричал, – спокойно ответила Вивиан, подумав, что она поступила мудро, скрыв свои опухшие ладони под кружевными перчатками.
И ведь она сказала правду: Джереми не поднимал на нее голос. Он поднял на нее хлыст. Но Шарлотта, конечно, никогда не узнает об этом.
– Он такой странный, твой муж, – проворчала Шарлотта. – Честно говоря, я его побаиваюсь!
– В этом ты права, моя дорогая Шарлотта, – тихо сказала Вивиан. Она держала свою чашку чая в ладонях, словно стараясь согреть их. – Но не будем о нем. Он не достоин того, чтобы мы тратили на него даже минуту нашего совместного времяпровождения. Мой супруг сейчас на охоте, и я надеюсь, он вернется лишь поздно ночью. – «И такой усталый, что оставит меня в покое» мысленно добавила девушка.
– Так даже лучше! – уверенно заявила на это Шарлотта. – Говорят, бал в честь помолвки герцога Найтингейла и мисс Бэкли уже в самом разгаре приготовлений, а кое–кто утверждает, что такого роскошного бала Лондон не видел никогда! Что сам Принц Регент будет там! – прощебетала она, тотчас позабыв о злосчастном мистере Уингтоне. – Но бедная мисс Бэкли! Ты затмишь ее своей красотой в такой важный для нее вечер!
– Не уверена, что я найду в себе силы посетить этот бал, – честно призналась Вивиан. – Помнишь, когда-то я сказала, будто не расстроюсь, увидев, как герцог ведет свою невесту на танец? Я солгала.
– О, нет, бедняжка… Ты все еще любишь его! – ахнула Шарлотта.
– Люблю? – задумчиво спросила ее подруга. – Я не знаю, любовь ли это… Не знаю, могу ли я, познав все ужасы брака, любить мужчину… Но при мысли о том, что, будь моим супругом он, моя жизнь была бы полна красок… И в ней не было бы… Как бы сказать это мягче… Не было бы этой ненависти… При этой мысли мне становится больно и тоскливо. Очень тоскливо… – Но затем Вивиан широко улыбнулась, отставила от себя чашку и подбросила в камин два небольших полена. – Сырость пробирает меня до костей. Этот дом такой большой, что я никак не могу согреться, даже в теплых платьях. Даже моя любимая шаль не спасает меня от холода. Джереми упрекает меня в том, что я все еще не ношу под сердцем нашего первенца. Он так желает стать отцом… Думаю, материнство пришлось бы мне по душе… Только подумай: маленький комочек счастья, твой, родной, теплый… Но я боюсь. Боюсь, что ребенок привяжет меня в Джереми так сильно, что я уже никогда не смогу покинуть его, даже если захочу.
– Брось эти мысли, моя дорогая, – ласково сказала Шарлотта. – Этот ребенок принесет тебе счастье.
– Или счастье, или горе, – печально ответила на это Вивиан. – Но я люблю детей. Даже очень. И Джереми так желает наследника!
– Дорогая, Бог даст вам дитя тогда, когда посчитает нужным. Значит, пока не время. – Шарлотта быстро допила свой чай и торжественно объявила: – А теперь веди меня к фортепиано! Я разучила новую английскую балладу!
Девушки провели вместе весь день. После довольно позднего ужина Шарлотта уехала домой, так как порядком подустала и, к тому же, не желала встретить хозяина дома, который, к счастью,
Когда мисс Сэлтон покинула Уингтон-холл, Вивиан уединилась в библиотеке и, надеясь на то, что ее ненавистный супруг не появится дома хотя бы еще пару часов, взяла одну из книг, села в кресло у камина и, открыв первую страницу, с любовью провела пальцами по покрытой черными мелкими буквами белоснежной бумаге.
– Пожалуйста, Господи, пусть он не вернется… Пусть сейчас зайдет Джейн и скажет, что мой супруг был нечаянно убит на охоте! – закрыв глаза, с чувством прошептала девушка.
Вдруг за дверью послышались громкие шаги, словно Господь услышал молитву Вивиан. Дверь в библиотеку с силой распахнулась, но глазам миссис Уингтон предстала не Джейн, а никто иной, как ее супруг.
«Жив… Цел и невредим!» – с отчаянием подумала девушка, но, чтобы скрыть свое разочарование, заставила себя улыбнуться.
Мистер Уингтон был в дурном настроении. Несмотря на удачную охоту, он продрог до нитки, был голоден, как волк, и проклинал свою шляпу, которую потерял в быстрой широкой лесной речке.
– Ты здесь, любовь моя? – бросил он супруге, подходя к камину.
Веселое горячее пламя так приятно согревало в эту холодную дождливую погоду!
– Дорогой мой, тебе нужно переодеться в сухое, – мягко заметила Вивиан, откладывая книгу. Она поняла, что возвращение супруга поставило крест на всех ее сегодняшних планах.
– И так сойдет. Все равно скоро мы пойдем в спальню, – ответил Джереми и взглянул на жену. – Как прошел твой день, моя дорогая?
– О, я провела его с Шарлоттой. Мы много пели и сплетничали, как и все девушки! – фальшиво рассмеялась Вивиан. – Она такая талантливая пианистка, что мне даже захотелось брать уроки игры на фортепиано.
– Прекрасная мысль. Но учителем должна быть женщина. – Джереми сел в соседнее кресло и бросил взгляд на книгу, которую держала в руках его супруга. – Байрон? Тебе по душе романтика?
– Этот сборник стихов приносит мне душевное равновесие, – ответила Вивиан. – Когда я была моложе, мечтала встретить своего рыцаря. Смелого. Бесстрашного. Верного. – Она мечтательно улыбнулась. – Но такие герои бывают лишь в книгах.
– Ты права. Я рад тому, что имею такую любознательную супругу, но книги о рыцарях и их подвигах ради дам вызывают у меня лишь презрение, – с насмешливой улыбкой сказал Джереми.
Вивиан мудро промолчала, улыбнулась и сложила ладони на коленях.
– Как прошла твоя охота, любовь моя? – ровным тоном поинтересовалась она, зная, что такие вопросы льстят самолюбию ее супруга.
– Дождь бил в глаза, шляпа упала в реку, но я настрелял полный мешок дичи, – довольный собой, поделился мистер Уингтон. – Но, дьявол, я голоден как, бродячий пес!
– Я прикажу накрыть для тебя ужин, мой дорогой.
– Не стоит. У меня нет сил на еду.
«Прекрасно! Ты устал, мерзавец! Значит, сегодня ночью ты не тронешь меня!» – с облегчением подумала Вивиан.
– Мой бедный супруг! Тебе следует сейчас же лечь спать. А я, если позволишь, еще почитаю, – с мягкой улыбкой сказала она.