Птицы войны
Шрифт:
* * *
Сквозь витрину ресторанчика можно было видеть, как за столом оживленно болтали Саволайнен, рыжеволосая Хильда и женщина в светлой кофточке, которая сидела спиной к окну. Мальчик лет десяти ел мороженое и тоже глазел в окно на проходящую мимо старуху в больших лакированных туфлях, в берете и в черных перчатках. Она держала в руке бумажный пакет из соседней булочной и, отщипывая на ходу, с аппетиром жевала.
Мезенцева
Пройдя по набережной в сторону порта, она села на скамейку, достала из пакета и съела сэндвич, сухощавой ногой в лакированной туфле отгоняя назойливых голубей.
Крупный, тучный мужчина в помятом сером плаще, подходя, обратился к ней, коверкая финский.
— Вы мне позволите присесть?
Кравец — все такой же тупица и хам. С годами его грубое лицо все больше напоминало кабанью морду. Жесткий волос торчал из ушей и ноздрей, оспины на щеках превратились в морщины. Сломанный нос придавал ему сходство с неудачливым боксером или с вышибалой из дешевой пивной.
С презрением покосившись на соседа, Мезенцева обронила:
— У вас ужасный акцент, Кравец. Лучше говорите по-русски — здесь никого нет.
Тот недовольно хмыкнул, сел рядом, развернул газету.
— Не называйть имен! Я пожелаю, что у вас направде важный вопрос. Я вылетайть из Стокгольм четыре утра…
— Да, у меня срочный вопрос, — пиная голубя, Мезенцева брезгливо поморщилась. — Даже три вопроса, Кравец. Извольте послушать.
Она стала загибать пальцы в черных перчатках, будто рефери отсчитывает время нокдауна.
— Во-первых, мне обрыдло сидеть в этой промозглой дыре! Во-вторых, надоело следить за дурачками из красной газетенки, где ровным счетом ничего не происходит. Во-третьих, мне нужны деньги! Много денег. И раз уж вы не нашли мне достойного применения, я все устроила сама.
Кравец, слушая, удивленно и мрачно смотрел на Мезенцеву.
— Что вы задумайть?
Подождав, пока мимо пройдет влюбленная пара, она проговорила, чеканя слова:
— Передайте Шилле: я, Глафира Мезенцева, одна подготовила и сама проведу операцию, которой позавидует любая разведка мира.
— Не называйть имен!
— Плевать на ваши запреты! Слышали, русские готовят мощную систему воздушной обороны Москвы? Скоро этот план будет у меня в руках.
Мезенцева поднялась, отряхивая с юбки крошки и снова отгоняя налетевших голубей.
— В який способ?
Кравец тоже встал. Как бы прогуливаясь, они направились в сторону доков, где виднелись портовые краны.
— Допустим, мой информатор работает в конструкторском бюро. Допустим, он имеет любовницу. Остальное вас не касается.
— Вы втягните нас в провокацию! Как пешка в игре Советов, — зашипел Кравец.
Мезенцева усмехнулась.
— Эти люди ненавидят Советы так же, как и я. Они хотят бежать. Но не на пустое место. Квартира или домик в пригороде Парижа. Счет в швейцарском банке на предъявителя, чтобы жить безбедно на проценты… Только не ждите, что я продамся по дешевке! Пусть Шилле готовит полмиллиона долларов наличными. И после этого, Кравец, мы расстанемся навсегда.
Они свернули в пустынный переулок, Кравец вдруг сделал шаг и с угрожающим видом прижал Мезенцеву к стене.
— Не называйть имен! Не смейть так мовить до мине!
— Эй, уберите руки! Я закричу, здесь за углом охрана порта. А в полиции расскажу, что вы никакой не чертежник Мартин Хьюз, а бывший советский подданный, перебежавший на службу к нацистам!..
— Пржеклята стара курва!
Рожа Кравеца скривилась от недовольства, он отступил, но на лице было написано: «Свернуть бы тебе шею в темном углу!»
— Мне плевать на ваши угрозы. Передайте Шилле, что я готова продать документы. Но если он не поспешит, микрофильмы уйдут в другие руки.
— Вы маете микрофильмы? Гдзже взято?
— Я все сказала, Кравец. Адьё.
Мезенцева повернула обратно в сторону набережной. Навстречу шли докеры в рабочих спецовках. Кравец остановился, прикурил сигарету. Понимая, что ни уговорами, ни угрозами не победит упрямство старой ведьмы, он с ненавистью посмотрел ей вслед.
* * *
Перед фильмом показывали киножурнал — к радости Кима, про Олимпиаду. Звучал спортивный марш, перемежались виды города Хельсинки и наших стадионов, показали тренировки спортсменов и передачу Олимпийского огня.
Комментатор рассказывал, что столица Финляндии выиграла право принять мировые состязания еще в 1940-ом году, но эти планы отменила война. И вот наконец этим летом отложенные игры должны состояться: шестьдесят девять стран, почти пять тысяч спортсменов, примут участие в международных соревнованиях. Будут разыграны сто сорок девять комплектов наград в семнадцати спортивных дисциплинах. Среди них фехтование, парусный спорт, бокс, гимнастика, тяжелая атлетика… Включены в программу и командные игры.
Развевалось алое знамя, тренерский штаб докладывал, что советские спортсмены готовы к борьбе за медали. Диктор с особым волнением объявлял: «Девятнадцатого июля алые стяги Советской страны поднимутся над столицей страны Суоми. Пятнадцатым Летним Олимпийским играм быть!»
Потом пустили новый фильм «Садко». Анна вышла из зала в полном восторге. Хвалила артистов, костюмы, декорации. Как хорош древний город, царские палаты! И заморские земли, и птица Феникс… А прощание с Любавой на стенах крепости! А встреча в березовой роще…