Пучина Сирены

Уэллс Марта

Буря кивнула и повела шипами.

– Недалеко отсюда есть двор Бирюзового Моря. Мы сможем добраться туда до темноты. Полетим к ним.

Лун предложил:

– Я могу понести ее. – Он хотел прибавить, что если он и Буря полетят вместе с Наградой вперед остальных, то окажутся в Бирюзовом Море вдвое быстрее.

Однако Буря резко ответила:

– Нет. Мы сами заботимся о своих.

Лун, оскорбленный, сдержался, чтобы не зашипеть.

– Ладно. В следующий раз я позволю хищникам их сожрать.

Буря пропустила его слова мимо

ушей, но воины угрюмо переглянулись.

Когда они полетели к Бирюзовому Морю, Буря сама понесла Награду, и Лун вскоре сообразил, почему она так рассердилась. Буря не смогла позаботиться о своих спутниках, а Лун смог. Будь он сам воином, пусть даже из чужого двора, никто бы и бровью не повел. Но он был консортом, который находился под защитой Бури и явно в этой защите не нуждался.

Нефриту это никогда не беспокоило, или же она просто не подавала виду. Может быть, в Тумане Индиго это было неважно и все успехи консорта Нефриты считались ее успехами, поскольку это она его выбрала.

Как же здорово, что он наконец во всем разобрался; только жаль, что поздно.

* * *

На полпути к Бирюзовому Морю начался сильный дождь, и они прилетели туда уже затемно, ориентируясь по огням колонии. Та располагалась не в исполинском древе, а была выточена в узловатом деревянном наросте, который ютился в ветвях исполинского терновника. Терновник был не такой большой и не такой колючий, как тот, в котором обитали Изумрудные Сумерки, но лететь через него в темноте было непросто.

Когда они добрались до посадочной площадки у главного входа в колонию, двор уже знал об их приближении, и наружу вышли воины и арборы. К счастью, по сравнению с некоторыми другими дворами, раксура Бирюзового Моря оказались вполне вменяемыми. Едва воины увидели, что среди гостей есть раненые, правящая королева сама спустилась к ним, чтобы приветствие прошло как можно скорее, и уже через несколько минут их проводили в просторный приемный зал, вырезанный в древесине. Награду увели заботливые наставники, и Звезда пошла вместе с ней.

Лун стоял в сторонке, пока королева Бирюзового Моря и Буря завершали приветствие. Ему подумалось, что колонию основали относительно недавно – приемный зал выглядел скромно и вмещал в себя всего два высоких этажа с четырьмя выходами, а резьба на стенах казалась в свете зачарованных огней совсем свежей. Потолок негусто увивали цветущие лианы, но ни фонтанов, ни водопадов нигде не было.

Хотя двор и был маленьким, он, похоже, процветал. Воины и арборы, толпившиеся в коридорах и глазевшие на гостей, в земном облике почти не отличались от раксура из Тумана Индиго и Изумрудных Сумерек: у большинства была бронзовая или медная кожа и темные волосы, но местами Лун замечал красновато-русые копны.

Он лишь надеялся, что им предложат ужин, все-таки они уже два дня не ели сытно. Лун принял земной облик вместе с воинами, отчего его одежда промокла, и он чувствовал себя чумазым и уставшим. Со скучающим видом он водил

пяткой по гладкому деревянному полу, и вдруг осознал, что все вокруг замолкли. Лун поднял голову и увидел, что воины и арборы Бирюзового Моря выжидающе смотрят на него. Амаранта, их королева, кивком указала на Луна и спросила у Бури:

– Это твой консорт?

– Нет. – Буря напряглась, но смогла не выдать, насколько эта мысль ужаснула ее. – Мы сопровождаем его в Опаловую Ночь.

Амаранта была старше и крупнее Бури. Один ее шип дрогнул, и обстановка в зале стала ощутимо менее дружелюбной. Лун подумал, что теперь, когда о раненой воительнице позаботились, королевы вспомнили, что они – раксура, а значит, должны ненавидеть друг друга с первого взгляда. Амаранта спросила:

– Полагаю, у него есть имя?

Буря тоже дернула шипом.

– Он – Лун из Тумана Индиго.

Амаранта шагнула к нему; Лун вздрогнул, подался назад и приготовился бежать к выходу. Однако королева остановилась и принюхалась.

– У него есть королева. – Она склонила голову, снова посмотрев на Бурю. – И это не ты.

Буря поморщилась.

– Долго рассказывать.

Амаранта уложила шипы и, явно пересилив себя, решила не оскорбляться таким ответом. Она сказала:

– Значит, сейчас мы сядем, и у тебя будет предостаточно времени, чтобы все нам поведать.

Лун мысленно застонал. Вечер обещал быть долгим, неловким и полным косых взглядов.

Их отвели в другой зал, поменьше. Там не гулял сквозняк, а посередине стояла большая чаша с горячими камнями. Под изгибом потолка бежала резная полоса, изображавшая цветы и деревья. Она выглядела более старой и завершенной, чем узоры в приемном зале.

Когда Лун стал искать, куда бы ему сесть, из-под потолка вылетел консорт, который опустился рядом с Амарантой. Ростом он был почти с нее. Несколько секунд консорт оставался в крылатом облике, позволяя гостям увидеть, насколько он огромен, а затем переменился. В его земном облике Лун не увидел никаких явных признаков старости: его бронзовая кожа и темные волосы еще не начали сереть. Но его запястья и руки были украшены тяжелыми золотыми браслетами и обручами – символами того почета, с которым к нему относилась Амаранта. Консорт встретился взглядом с Луном, ясно давая понять, что он обращается только к нему, и произнес:

– Я – Кремень, первый консорт Амаранты. Не желаешь пройти в наш чертог?

Воин Бури по имени След, который стоял ближе всех к Луну, придержал его за руку, собираясь остановить. Лун отшатнулся от него и оскалился, когда След снова потянулся к нему. Буря зашипела на воина, едва сдерживая свою ярость и как бы говоря: «Ты меня позоришь». След, сбитый с толку, отступил.

У Луна появился выбор: пойти за незнакомым консортом из чужого двора или остаться здесь и слушать, как Буря и Амаранта обмениваются колкостями. Думать тут было нечего. Лун обошел Следа и направился вслед за Кремнем к ближайшему коридору.