Пудра и мушка
Шрифт:
Филипп поправил кружева на рукавах.
– Но я никогда не замечал, чтобы Жак проявлял признаки столь буйного норова, – заметил он.
– Еще бы! Разве он может демонстрировать мсье свою жуткую ярость? Разве может Франсуа ему такое позволить?
– Ладно, – Филипп надел перстень на палец, – я очень огорчен за Жака, но попроси его немного потерпеть. Я скоро перееду в собственный дом.
Лицо Франсуа просияло, как по мановению волшебной палочки.
– Мсье очень великодушен! Собственный дом! Я там все устрою! Может быть, мсье собирается жениться? Филипп бросил на стол табакерку.
– О, дьявол! – начал он, но тут же остановился. – Займись
– Пардон, мсье! – ответил неукротимый Франсуа. – Но я решил, что мсье надумал жениться и поэтому так поспешно уехал в Англию!
– Заткнись, наконец! – резко остановил его Филипп. – И хорошенько запомни, что я не потерплю сплетен о себе как открыто, так и в лакейской! Понятно?
– Слушаюсь, мсье, – сказал Франсуа с некоторым смущением. – Мой язык всегда бежит впереди меня.
– Лучше попридержи его за зубами, – отрывисто произнес Филипп.
– Да, мсье! – он протянул ему трость и платок. Видя, что хозяин продолжает хмуриться, он осторожно поинтересовался:
– Мсье все еще сердится?
Филипп посмотрел на него. При виде его озабоченного, наивного лица он рассмеялся.
– Ты очень смешон, – сказал он.
Франсуа широко улыбнулся в ответ.
Не успел Филипп выйти из комнаты и присоединиться к своему дяде, как его маленький слуга, щелкнув языком, проницательно заметил:
– На самом деле, тут замешана женщина. Так мне кажется.
Глава XII
ФИЛИПП ЗАТЕВАЕТ ОПАСНУЮ ИГРУ
Франсуа терпел несносного Моггата еще целую неделю. Его страдания были вознаграждены известием, что Филипп в самое ближайшее время переезжает в небольшой дом на Курзон-стрит, который принадлежал приятелю Тома. Этот джентльмен согласился уступить свой дом на два месяца, ибо уезжал на это время за границу. Филипп проверил будущее жилище и нашел его прекрасным. Он распрощался с хозяином и вернулся на Хаф-Мун-стрит, где сразу же выложил эту новость Франсуа. Начиная с этого момента, его не в меру возбудимый слуга пребывал в чудесном расположении духа. «Он устроит для мсье все дела, связанные с этим домом, он найдет ему прекрасного повара». Филипп же был рад избавиться от всех хлопот. Франсуа с победоносным видом поспешил сообщить своему хозяину, что сын его тетки превосходный повар и вообще очень милый парень. Филипп и не подозревал, что у того в Лондоне могут оказаться родственники. Когда он сказал об этом Франсуа, тот принял лукавый вид и сказал, что совершенно забыл о своей родне и вспомнил лишь тогда, когда мсье заговорил о новом доме.
– Именно тогда я понял, что мсье понадобится повар, не так ли?
– Непременно, – ответил Филипп. – Но твой кузен может не захотеть у меня служить, и тогда мне придется искать повара-англичанина.
– Английский повар? Ха-ха-ха! Разве я могу позволить, чтобы моего мсье так убого обслуживали? Никогда! У мсье обязательно будет повар-француз. Что вообще может понимать англичанин в кухне? Неужели мсье будет угодно питаться безвкусными и водянистыми овощами, вроде тех, что стряпает жена Моггата? Ни за что! Немедленно побегу искать моего кузена!
– Что ж, прекрасно, – согласился Филипп.
– Далее, – Франсуа остановился, – очень важно, чтобы в нашем доме соблюдался хороший тон. А наш бедный Жак не в силах терпеть ни одного англичанина в доме.
– Включая меня? – улыбнулся Филипп.
– Мсье, не надо смеяться над вашим наипреданнейшим слугой! Разве наш мсье англичанин? Мсье даже больше, чем француз! – И Франсуа поспешил прочь с видом
Кузен оказался тучным и добродушным простаком, величавшимся Мари-Гийомом. Франсуа представил его с неподдельной гордостью, и тот тотчас был принят. На этом все заботы Филиппа завершились. Франсуа взял в руки все бразды правления, и через неделю они обосновались на Курзон-стрит. Участие Филиппа свелось к тому, что он высказал пожелание переехать во вторник. Во вторник же он уехал к Рейнлафам, а когда вернулся на Хаф-Мун-стрит, то обнаружил, что его вещей там нет. Он счел, что Том позаботился о переезде, и зашагал вверх по улице, свернул за угол и попал на Курзон-стрит. Его дом был словно с иголочки, вещи были уже распакованы, Франсуа светился от счастья. Он был готов поселиться здесь навечно; он будет вдали от суеты, беспорядка, склок и пререканий. Франсуа, Жак и Мари-Гийом в течение часа были расселены. Филиппу ничего не оставалось делать, как объявить, что Франсуа – настоящее сокровище.
Вечером он отправился на бал, который устраивала герцогиня Квинсберри. Там он и повстречался с Клеоной, впервые после своего возвращения в Англию. Герцогиня встретила Филиппа более горячо, чем других гостей, ибо он уже успел завоевать репутацию желанной персоны в лондонском обществе, особенно среди его женской половины. Том не терял времени даром, представляя его светской элите. Леди были очарованы его французским колоритом и смущенно строили ему глазки. Джентльмены находили его весьма приличным и скромным и с радостью протягивали ему руку дружбы. Все стремились попасть с ним в один и тот же дом и разочаровывались, если его там не оказывалось.
Однако до сих пор их пути с Клеоной не пересекались, хотя Филипп не раз слышал о ней. Он прознал, что ее именовали новой лондонской красавицей.
В тот момент, когда Филипп ее наконец увидел, она танцевала и улыбалась, глядя на своего партнера. Ее глаза сияли еще больше. Ее золотистые волосы не были напудрены и уложены наподобие короны. Филипп подумал, что она стала еще прекрасней, чем раньше.
Он стоял поодаль и наблюдал за Клеоной. Она его не видела и, казалось, совершенно его забыла; слишком ясен и весел был ее взгляд, С кем она танцевала? У ее партнера был вид абсолютно безмозглого идиота. Так вот кого она выбрала! Рука Филиппа медленно сжала табакерку.
– А-а, Жеттан! Шпионите за хорошенькой Клеоной? Филипп обернулся. К нему подошел лорд Чарлз Фейрфакс.
– Угу, – протянул Филипп.
– Но зачем же так сурово и осуждающе? – воскликнул Фейрфакс. – Разве ничто не радует ваш взор?
Губы Филиппа искривились.
– Я лишился дара речи, – с иронией ответил он.
– Как и все мы. Она восхитительна, не правда ли?
– Чертовски! – согласился Филипп. Он увидел, что кавалер уже провожает Клеону к стулу. – Вы согласитесь меня представить?
– Что? Тем самым безнадежно разрушить все мои шансы? Мы наслышаны о вашей убийственной популярности среди женщин!
– Протестую, меня гнусно оболгали! – не унимался Филипп. – Я вам буду бесконечно признателен! Представьте же!
– Но это будет против моего желания! – ответил его благодетель с плутовским видом и направился к Клеоне.
– Госпожа Клеона, вы позволите наинижайшему из ваших почитателей быть осчастливленным тенью вашей улыбки? Клеона повернула голову.
– О, кого я вижу, лорд Чарлз! Желаю вам приятного времяпрепровождения, сэр! Вас не видно почти целый вечер. Я ужасно на вас обижена, утеряю вас!