Пульс
Шрифт:
— Помню, как у вас, ребята, кипели споры, нужно ли соглашаться на введение единой валюты. А я уже тогда думал: тоже мне, нашли проблему. Только что я побывал в Италии, где пользовался единой валютой — имя ей «Мастер-кард».
— Если войти в зону евро, фунт сразу упадет.
— Скажешь тоже — в зону евро…
— Шутка.
— У вас паспорта такого же цвета. Почему бы вам не отвлечься от мелочей и не признать себя европейцами?
— Да потому, что тогда мы лишимся возможности рассказывать анекдоты про иностранцев.
— А это, как ни крути, одна из главных британских традиций.
— Послушайте, вот приезжаешь в любой европейский город и видишь: магазины-то почти везде одинаковы. Иногда даже перестаешь понимать, в какую страну тебя занесло. Внутренних границ фактически не существует. На смену деньгам пришли кредитки, а на смену всему остальному — интернет. Кроме того, сейчас многие говорят по-английски, что значительно упрощает дело. Так зачем же идти против течения?
— Идти против течения — это еще одна типично британская черта.
— Как и двуличие.
— Ох, только не дай ей начать все сначала. Ты уже до смерти заездила своего конька в прошлый раз, дорогая.
— Разве?
— Кто оседлал любимого конька, тот погоняет застывшую метафору.
— Кстати, в чем различие между метафорой и сравнением?
— Апельсиновый джем.
— Кто из вас двоих поведет машину?
— Вы уже сделали заготовки?
— Знаете, в магазине я всегда приглядываюсь к севильским апельсинам, но в итоге никогда их не покупаю.
— А ведь это едва ли не последний по-настоящему сезонный продукт. Пусть бы мир вспомнил: каждому овощу свое время.
— Еще не хватало. Кому охота всю зиму давиться репой и брюквой?
— В годы моего детства у нас в кухне стоял большой такой сервант, с глубокими выдвижными ящиками внизу, и раз в год они вдруг заполнялись банками джема. Как по волшебству. Я никогда не видел, чтобы мама его варила. Прибегаешь из школы домой, чуешь такой аромат, бросаешься к серванту — а там полно банок. Еще теплые. И на каждой наклейка. Считалось, что этих заготовок должно хватить на весь год.
— Фил, друг мой! Это все, конечно, трогательно до слез. Не в те ли времена ты по выходным запихивал в ботинки газетную бумагу и тащился подрабатывать на заводе?
— Отвали, Дик.
— А Клод говорит, сезон севильских апельсинов на этой неделе заканчивается.
— Так и знала. Опять не успею ничего заготовить.
— У Шекспира был такой каламбур, что-то про «севильских» и «цивильных». Только не помню, в чем там суть.
— И тех и других можно при желании заморозить, понимаешь?
— Видели бы вы наш морозильный шкаф. В нем хоть шаром покати — и можно подумать, по моей вине.
— Так ведь истина — в вине.
— Что ж мне теперь, напиться?
— Любимая, вообще-то я скаламбурить хотел.
— А кто такой Клод?
— Хозяин овощного магазинчика. Француз. Француз тунисского происхождения, если уж быть точным.
— Ну, это не одно и то же. Вот скольких лавочников-британцев вы знаете? В своем районе. Сколько их? Каждый четвертый, каждый третий?
— А кстати, известно ли вам, что недавно, когда я вышел на пенсию и стал официально признанным старпером, наше правительство от своих щедрот прислало мне набор для домашней диагностики рака кишечника?
— Дик, может, не надо?
— Торжественно обещаю не оскорблять ваши чувства, хотя соблазн велик.
— Это потому, что ты напился и тебя понесло.
— Обещаю не нарушать приличий. Буду скромен. А вы уж сами домыслите остальное. Получаешь по почте такой набор с пластиковым пакетом, в котором нужно отправить назад — как бы это сказать? — требуемый материал. По две пробы, взятые в течение трех дней. Каждая — с указанием даты.
— А как… собирать этот материал? Вылавливать?
— Нет, ни в коем случае — он не должен соприкасаться с водой.
— А как тогда…
— Я же пообещал рассказывать об этом на языке романов Джейн Остин. Наверняка уже в те времена существовали бумажные полотенца, картонные палочки и детская игра под названием «Кто ловкий».
— Дик…
— А мне, к слову сказать, однажды пришлось обратиться к проктологу, и он объяснил, что для проверки своего состояния — что это было за состояние, я лучше умолчу — необходимо положить на пол зеркало и присесть над ним на корточки. Но я решил, что лучше плюнуть на свое здоровье, чем так извращаться.
— Наверняка вы спросите, почему я затронул эту тему.
— Да потому, что ты напился и тебя понесло.
— Не спорю, это необходимое условие — но не достаточное. Так вот, объясняю: первый образчик материала я взял в прошлый четверг, а второй запланировал на следующий день, но потом вспомнил: это ведь пятница тринадцатое. Не совсем подходящий день. Поэтому я собрал его в субботу.
— Но это же был…
— Именно. День святого Валентина. Любишь мужчину в соку — люби его прямую кишку.
— Как по-вашему, пятница тринадцатое часто выпадает на канун Дня святого Валентина?
— Я — пас.
— Я тоже.
— Кажется, за все годы детства, отрочества и юности я не послал и не получил ни одной валентинки. Дело в том, что никто из моих знакомых этим не увлекался. Валентинки стали мне приходить только после свадьбы.
— Джоанна, тебя это не беспокоит?
— О нет. Он имеет в виду — от меня.
— Ах, какая прелесть. Кака-а-я прелесть.